Если кто-то говорит, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, то он, пожалуй, не так уж и неправ. При зрелом размышлении, единственной разумной причиной, по которой Авин Эмбри не прогнал спутников куда подальше еще в первую неделю совместного пути, как только сообразил, что собрались они сопровождать его до самого Малкир, была… еда. Еда и еще сон.
Нет, на самом деле их действительно следовало прогнать, путь ведь длинный и опасный, а он сам… ну, какая, в сущности, разница, когда он умрет – чуть раньше или чуть позже. Выбирая поход в Запустение, Авин фактически выбирал смерть – лишь с маленьким шансом на удачу. А тут эти двое. Особенно Ашири. Нарият, вроде как, всё устраивало, судя по ёё виду, единственное, что она хотела – так это спровадить Авина подальше в Запустение, и чтоб он нигде не потерялся по дороге и не натворил бед. Ашири же делал вид, что вообще не при делах, и даже поддерживает Нарият, но нет-нет да и поглядывал, словно Авин у него последний кусок пирога из-под носа увел, да всё никак не раскается. И ведь не выдал ничего, пока совсем поздно не стало.
«А может, и сейчас не поздно», - подумал Авин, проверяя бурдюки с водой и искоса глянув на Ашири. 
Время от времени спутники умудрялись что-то раздобыть на ужин: Ашири мог подстрелить дичь, а когда ему не везло на охоте, то Нари добывала откуда-то кроликов, и потому запасы не только не скуднели, но и пополнялись. Свежее мясо всегда можно было не только пожарить, но и выменять, например, на здоровый кусок сыра или свежий хлеб, а иногда и на овес для лошадей. Потому-то Авин не мог заставить спутников развернуться и убраться восвояси: сам он охотиться не умел, а жить на оставшиеся гроши пришлось бы впроголодь, если только не продать лошадь. Да спать на стоянках вполглаза, скорчившись у норовящего потухнуть костерка, тоже не хотелось. Ночи становились всё холоднее, погода скорее напоминала позднюю осень, и Авин с тоской вспоминал теплый Андор, и мысленно клял себя последними словами, что не догадался отправиться в какие-то более горячие страны, всё равно результат будет тот же.
«Око мира… Есть ли там что?»
Поневоле он скосил глаза на Запустение. Межевые столбы отмечали границу между обычной землей и проклятой, но других отличий словно и не было, разве что становилось теплее. По хитрому плану, принятому после недолгих обсуждений, Авин и Ашири решили оставить оставить теплые вещи на границе, а вместо этого взять парочку лишних бурдюков воды. Авин с радостью оставил бы тут и Ашири, но арафелец неожиданно уперся, решив тоже погибнуть. Или дойти.
- Их было двое, один направляющий и сумасшедший, и направляющий тут я… - только и пробормотал в итоге Авин иронично, но сдался, мысленно кляня себя за слабость. Ему было страшно, но так – хотя бы не одиноко. 
«Как выдержат лошади такой переход? И переживет ли его Серый?»
Видимо, никак. К сожалению, у них не было денег на еще одну лошадь. Не было ни годных доспехов, ни нормальных запасов, ни опыта, ни оружия, кроме двух мечей, одного лука и единой силы, запятнанной Темным. Чем дольше Авин думал об этом, тем дольше убеждался, что не было у них и мозгов, в чем уже, похоже, давно уверилась Нарият. Девушка куда-то ушла еще с утра и провожать их не спешила. Что ж… долгие проводы – лишние слезы. Может, стоило пристроить где-то собаку – хороший пес никогда не бывает лишним, нашлись бы добрые руки, но Авин не стал настаивать. Он всё надеялся, что Ашири передумает. Похоже, что зря.
«Око мира. До него доходили и за неделю, и за два дня. Если за два – мы успеем. Если за неделю… нам просто не останется, чем кормить лошадей. Если мы выживем...»
- Что ж, посмотрим, насколько я ужасен, - Авин потянул носом воздух и покачал головой, ощутив зловоние, доносимое ветерком. - Впервые хочу, чтоб сказки стали правдой. О страшной силе направляющих, конечно, - он усмехнулся. – А не об ужасах Запустения. Послушай, еще не поздно. Может, останешься?
Он глянул на Ашири, даже уже и не зная, какой ответ хочет услышать.

Нарият медленно ехала по тропе, возвращаясь в покинутый утром лагерь, и жалела, что на тракте, еще в Арафеле,  не помахала этим идиотом ручкой. Потому что тогда она их знала ну неделю, максимум, теперь же прошло почти полтора месяца скитаний по Порубежным землям, и она вдруг поняла (да в тот самый день, как настало время прощаться), что она как-то привязалась к этим двоим. Ашири оказался не таким уж и задавакой, а Авин мог вести себя не только как нахальный выскочка, но и быть почти милым. К тому же он умел признавать свои ошибки, хотя язык у него все равно был слишком длинный. И если забыть, что он Направляющий, то… То можно было представить, что они просто путешествуют втроем, а не провожают Авина на смерть в Запустение. И это вполне себе получалось, пока они не добрались до места, дальше которого она уж точно не сунется. У нее же есть голова на плечах, в самом то деле! Вот вечером Нарият и засыпала с этой мыслью, а утром… утром сбежала на охоту, так как чуть позорно не разревелась, как жалко было расставаться. А это было неправильно. Она же чуть не попросила Авина не ехать дальше. Она! Авина! А ведь даже если забыть про его вредный характер, он же Направляющий, и это его долг. Даже если бы никакого Ока Мира и не существовало.
В общем, это было отвратительно - так упасть в своих глазах. Ей надо было проветрится. Да и по-любому еще один кролик лишним не будет. В Запустении же все ядовитое: и вода, и растения, а уж то, что там живет… и тут главное было не начать вспоминать те жуткие рассказы Стража Зеленой.
«Колесо плетет так, как хочет Колесо!» - и пусть это очень несправедливо, но не ей бороться с Узором. И не ей идти в  Запустение и сгинуть там без вести. И да, она свой долг выполнила и за время пути никто не сошел с ума. Вот! Так что…
Надо было срочно подумать о другом.
«Как же я далеко забралась…» - без волков охотиться было все же проблематично, а Кузнечик со стаей не всегда были с ней, так как вблизи жилых поселений  стая привлекала слишком много внимания и иногда бегала в обход, оставляя ее на день или два. И сейчас был похожий случай, волки не хотели подходить близко к Запустению,  как и остальная живность. И потому  девушка аж умаялась, пока подстрелила хоть какого кролика. А теперь… теперь надо было возвращаться и делать вид, что ей все равно и она даже рада. А Ашири… с чего-то Нарият была уверена, что тот пойдет с Авином дальше. Потому что у мужчин, даже порубежных,  всегда наблюдается какая-то нехватка мозгов.
«Нам надо вернуться в стеддинг!» - или найти другой. Все же лучше, чем лезть прямо в пасть Темному…
Мрачные мысли сменились удивлением, когда Нарият заметила человека, лежащего поперек торопы. Девушка насторожилась, ветер дул со спины и она не могла понять по запахам, что там произошло. Он мертв или ранен? Или болен? Но в любом случае не проезжать же мимо. Тем более, грудь его вздымается, значит, жив.
Нарият спешилась и осторожно подошла к лежащему.
- Воды, - засипело тело при ее приближении.
- Сейчас, - это же меньшее, чем она может помочь. А потом узнает, что же случилось. Нари достала флягу и опустилась рядом с лежащим на одно колено. Только его вот болезный потянулся мимо протянутой воды и крепко схватил ее за руку, выворачивая кисть.
- Ай! – девушка взвыла от боли и, не думая, извернулась и укусила напавшего. В руке ее что-то хруснуло, зато она оказалась на свободе и мигом отскочила в сторону, услышав позади шум. И руки еще одного нападавшего, выскочившего на тропу из-за ее спины, поймали только воздух. Но появился еще  и третий, на кулак которого практически сама и нарвалась и голова девушки этой встречи не выдержала.
- Кровь и пепел! – тип мрачной наружности в сердцах слюнул, подхватывая падающее девичье тело и оглядывая подельников. – Дожили, чуть девку малолетнюю не упустили. Но вот же шустрая.
- Она мне руку до крови прокусила! - пожаловался первый, чем вызвал только гогот товарищей. Ворон опустился на плечо второго и одобрительно каркнул, а потом прикусил клювом ухо, выпрашивая подачку. На что третий только хмыкнул, с одной стороны довольный, что ворон устроил такую оказию, а с другой, что они не ожидали, что одиноким путником будет девчонка, и могли бы выбрать другую тактику.
- Тебе надо научить Карла точнее определять, кто едет. А то только и может, что каркнуть количество.
- Сам и учи, - огрызнулся хозяин ворона, подхватывая лошадь под узды. – Какая хорошая девочка, не напугалась, ты нам еще пригодишься. А девка вроде салдэйка, значит, ищем кинжалы, связываем, и тащим к остальным.

Отредактировано Нарият Касим (2015-03-14 18:35:20)

- А ты уверен, что ей хочется прощаться? Она ушла с самого утра, и... - Авин вздохнул, покачав головой. - В любом случае, она может о себе позаботиться.
После сказанного Ашири ему стало почему-то стыдно. Нет, он не перестал думать, что охотник - дурак, раз ввязывается не в своё дело, рискуя всем ради совершенно невероятной цели. "Ничего у нас не получится", - тоскливо думал Авин, растирая руки. Здесь, на границе Запустения, всё еще было холодно.
"Но... впрочем, дойти и вернуться мы должны. Теперь уже должны. Я отвечаю за него".
Да, в какой-то степени так и было. Ведь сплел же Узор их судьбы в маленький дурацкий узелок. Одна случайная встреча - и вся жизнь насмарку. Одна случайная мысль - и полетела еще одна жизнь. Словно там, под тканью мироздания, играет ножницами маленький капризный ребенок. А может, эти жизни были изначально короткими? Зачем это - рождаться, жить, учиться ходить, учиться держать ложку, учиться любить, чтоб потом загубить это всё в самом начале?
Запустение. Оттуда редко возвращаются.
- Прости. Я был неправ. Каждый выбор делает сам, - Авин пожал плечами и забрался на лошадь. - Вот ты говоришь, почему... - он задумался, потом покачал головой, постаравшись отбросить от себя лишние мысли. - Потому что я дурак. Ладно. Не важно. Поговорим об этом, когда вернемся.
"Если я вернусь. Свет, я всё еще не верю, что это правда. Словно сон. Сон, от которого так хочется проснуться. Смерть легче перышка... но как же страшно умирать".
Не лучшие мысли перед битвой. Перед приключением. Перед путем надежды.
- Вперед.

Запустение открывало перед небольшим отрядом всю впечатляющую мощь распада и искажения: ядовитые цвета здешней растительности были уместны разве только во сне сумашедшего, влажный воздух затруднял дыхание, а уж запахи... здесь присутствовал поистине весь букет тлена: от духа преющей листвы и плесени до вони испортившегося мяса и тухлых яиц. И над всем этим стояла давящая тишина - птицы здесь не пели, только время от времени среди гниющей растительности раздавались подозрительные шорохи. Небольшой отряд, состоящий из Айз Седай и четверых мужчин осторожно продвигался вперед, выбирая места, где растительность была пожиже.
- Здесь должны быть остатки дороги к Штормовому Камню, на которую нам надо выйти - сказала Джаэлин Седай, сохраняя на лице свойственное Айз Седай невозмутимое выражение. - Не думаю, что мы увидим прекрасно сохранившиеся мильные камни и дренажные канавы, но так больше шансов не угодить в топь или ядовитые заросли.
Копыта ее лошади чавкали в ржаво-бурой грязи, проваливаясь в нее по самые бабки. Кобыла нервничала, то и дело вскидывая голову и натягивая узду. Айз Седай сохраняла на лице известное многим невозмутимое выражение, и только ей было известно, насколько это не соответствовало истине.
- Джейлвин, Вам знакома эта местность? - на мрачного татуированного южанина она возлагала надежды как на проводника. Если, конечно, он не врал насчет того, что несколько месяцев выживал в Запустении. Что именно послужило причиной того, что он задержался в нем так надолго, вызывало различные мысли и предположении, но разговорить Джейлвина не удалось. Шардиб, в котором Джаэлин Седай с большим трудом и далеко не сразу узнала бывшего Стража погибшей Сестры, должен был играть приблизительно ту же роль и сейчас, хотя не был связан Узами. Еще двое были неплохими рубаками, как и многие в Порубежье, но кроме этого, у каждого из них было то, чего не было у остальных: та самая нужда, которая гнала их в эти убийственные земли на встречу легендарному Оку Мира. Легенда гласила, что именно такой отчаянной вере открывалось Око. И если скептический и ироничный ум Айз Седай не мог породить ничего в этом роде, проверить эту гипотезу не мешало.
Джаэлин окинула взглядом свой отряд, окликнув сперва Шардиба, а потом Рашана, немолодого, но крепкого еще арафельца с нехарактерным для этого народа темным прошлым. Взгляд Рашана ей не понравился: в нем было что-то необъяснимое, что Джаэлин Седай случалось видеть у людей за несколько часов до смерти, независимо от того, болен был этот человек или в добром здравии. "Проклятье! Хляби Темного!" - Джаэлин Седай даже припомнила аутентичное тарабонское ругательство. По правде говоря, чего-то подобного она ожидала от Шардиба, но тот пока держался неплохо.
- Еще раз хочу вам всем напомнить - что бы ни происходило поблизости или вокруг нас, мы движемся по направлению к Штормовому Камню и не разделяемся. Колвин, ты всегда защищаешь мою спину, что бы ни происходило вокруг.
Она обратилась с бывшему Стражу тем именем, которое он носил в Башне, надеясь, что прежнее имя вызовет не только воспоминания, но и все те навыки и привычки, которые годами вырабатывали в себе гаидин.

Отредактировано Джаэлин Дамларин (2015-03-19 22:48:33)

Колвин… прежнее имя,  прежняя жизнь, а теперь только тупая игла в сердце, вот что этим хотела сказать ему Джаэлин Седай? Посмотреть на его реакцию?
Но той не будет,  и Шардиб только мрачно кивнул на замечание  Айз Седай, спину защищать - так спину. И напоминать – это правильно, а вот брать с собой так мало народу было не разумно. Запустение шуток не любит, а пять человек – это было даже смешно. Хотя вот южанин, по слухам, умудрился провести тут не один месяц, и это значило, что или у него удача самого Темного, или он на службе у того же Темного. Что совсем не повышало шансы отряда на выживание.
Но с другой стороны – чем их в отряде меньше, тем меньше плоти достанется этим проклятым землям. И пойдут они даже не на удобрения, а скорее кому в живот: растению, или животному, или какой их помеси – это уж как Узор сплетется. Так что, может,  и хорошо, что у Джаэлин Седай не было сейчас с собой Стража, будет не так больно. Обоим. Если он вообще у нее есть.
«Я бы Мел одну сюда не пустил», - упоминать ее имя было уже не больно, но в груди было все так же тянуще пусто. И в такие моменты помогало только одно, думать об Ирис, которая терпеливо ждет своего дядю Шардиба на Празднество Света. Значит, до зимы надо дожить и без всяких как-то. 
Так что за спиной Айз Седай ему самое место. Шардиб хмыкнул от этой мысли и решил не принимать ее всерьез. В Запустении опасность могла прийти отовсюду и даже не в в виде чего живого. Бурый листочек, опавший на плечо, проедающий одежду и вгрызающийся под кожу, жрущий плоть изнутри, грязная лужа под ногами, растворяющая любого, кто в нее наступит, солнечный зайчик в лицо…  хотя, если дергаться от каждого блика света, то толку не будет. Вот Шардиб и не дергался, он уже пару раз ходил по границе Запустения, но вглубь направлялся в первый раз.
- Надеюсь, на дороге будет посуше, - грязь под ногами ему очень не нравилась, особенно в таком количестве. Кто знает, что в ней могло скрываться.

Отредактировано Шардиб (2015-03-22 17:53:49)

Сознание вернулось мягким потоком вместе с ощущением реальности, а с ними была и боль в затылке, ребрах, затекших руках и ногах, и вообще самочувствие было не самым лучшим. Зато выспалась, правда, голова болеть от этого меньше не стала, даже наоборот. Что-то живое и до боли знакомое по запаху цокало под ней, при этом затрудняя дыхание и отбивая внутренности окончательно. По всем признакам ее связали и закинули на спину лошади как мешок - сравнение не самое приятное, но самое точное. Память услужливо, вместе со вспышками боли при каждом шаге коня, воспроизвела последние события, которые помнила Эрис. Печаль была лишь в том, что и помнила она особо не много, только внезапную остановку, чьи-то руки на своей талии и не особо приятные ощущения от удара по голове. А как все хорошо начиналось.
Девушку одолевало невероятное желание сменить свое положение тела, выплюнуть кляп и высказать похитителям все, что она думает по поводу их обращения с похищенной. Но связанные руки и ноги мешали что-либо сделать, а затекшее тело не давало пошевелиться вообще. Даже простонать не было возможности из-за кляпа. Жаль, у нее недостаточно острые зубы, чтобы его перегрызть. Еще и запах от него шел не самый приятный, перебивая даже лошадь.
Когда первые впечатления от ощущений прошли, Эрис начала думать о смысле жизни и куда ее в очередной раз Узор решил забросить. Куда ее везут? Зачем, что им нужно? И кто ее вообще похитил? У троллоков был другой стиль, те вряд ли бы караулили с дубинами в лесу. Обычные разбойники? Это было не так страшно и давало небольшую надежду на то, что еще будет шанс выпутаться и отплатить им за отбиты ребра.
Шанс и надежды развеялись прахом, когда она услышала чей-то голос, ну очень далекий от приятного. А упоминание "его троллоков" так вообще вызвало мурашки по коже и легкое замешательство. Троллоки считались своими собственными, а присвоение их кем-то не сулило ничего оптимистичного и светлого. Но поддаться мрачным мыслям и таким же подозрениям девушка не успела - ее в очередной раз за день стянули с лошади и куда-то швырнули. Приземление было не самым приятным, связанные ноги подкосились сразу и тело больно рухнуло на землю.
С глаз сняли повязку, и когда Эрис проморгалась и вернула себе способность нормально видеть без бликов, то тут же захотела, чтобы повязку нацепили обратно. А еще захотелось потерять сознание, или чтобы ее опять стукнули - что угодно, лишь бы не видеть это бледное лицо без глаз. На пару секунд она даже забыла, как дышать, а лицо тем временем еще и усмехнулось, окончательно добив в Эрис веру на хороший исход всего происходящего.
Страх парализовал и без того затекшее тело. Но вот взгляд немного сместился и девушка увидела тех самых троллоков, которых присвоил себе этот безглазый монстр. Как бы не была Эрис уверенна в своих силах и удаче, она прекрасно понимала, что связанной, без оружия, против такой оравы выстоять будет невозможно, тут нужен отряд, как минимум пять бравых воинов, но уж никак не две девчонки. Кстати говоря, вторую пленницу она успела заметить лишь мельком, прежде чем ее опять подняли и вознамерились вернуть обратно на лошадь.
Стоит ли начать брыкаться сейчас и пусть ее побыстрее убьют, или же лучше подождать более благоприятного времени? Вопрос был очень хорошим, так как планы этого мурдраала по отношению к пленницам явно были такими же жуткими, как и он сам.

- Странно тут, - в который раз прокомментировал Авин. Он расстегнул куртку, но жара и духота всё равно заставляли пот катиться по лицу. Кто бы мог подумать, что и в самом деле после порубежной осени они попадут даже не в лето - в настоящую баню. Всё-таки пока решение оставить большую часть теплых вещей на границе себя оправдывало. Пока что оправдывало - ночь еще не наступила. Наступит - будет видно.
От тяжелого запаха, висящего в воздухе, как старая портянка на спинке стула, тянуло избавиться от остатков завтрака. Авин всерьез начал задумываться, а не переоценил ли он свои способности. Ладно, пока что им ничего такого не встретилось, но когда начнется основное веселье, то... сможет ли он направлять? Во-первых, чудная местная атмосфера. Во-вторых, саидин, который делает мир вокруг реальнее, более настоящим, более четким, и неприятных ощущений это тоже касается. В третьих, от самой порчи уже тошнило, даже без ароматов и видов Запустения. Как в таких условиях вообще справиться с вырывающимися нитями, со стихией, готовой убить всякого, кто не способен ёё подчинить? И причем зачерпнуть-то придется не на "зажечь свечу", а побольше. Если, конечно, дойдет до драки.
"Око мира. Мне нужно его найти. Очень-очень нужно. Я должен помнить об этом".
Но мысли упрямо крутились вокруг совсем других вопросов. Авин высматривал места, пригодные, хотя бы с виду, для ночлега. Когда они углубились в расщелину между двух скалистых холмов, резко уходящих вверх, таких мест, словно специально сделанных, встретилось сразу несколько. Солнце было еще высоко, но в Запустении чем дальше идешь, тем хуже становится, это Авин уже заметил, и может, придется немного вернуться, чтоб переночевать хотя бы в относительной безопасности...
"Око мира. Я должен помнить об Оке Мира".
По легенде, только большая нужда могла заставить Око Мира появиться.
"Я отвечаю за Ашири. Я должен собраться. Свет, я... я хочу домой". 
Эта простая мысль вдруг наполнила Авина отчаянием. "Я никогда его не найду. Я хочу сдаться. Я хочу умереть. Помоги мне Свет, я должен хотеть жить!"
Что-то беспокоило его еще и помимо этих мыслей. Что-то странное, заставившее Авина то и дело оглядываться. Дорога плохо просматривалась в обе стороны, но тревожило почему-то не то, что впереди.
- У меня такое ощущение, что что-то приближается, - поделился он наконец мыслями с Ашири. - Что-то злое... и оттуда. Сзади.
Он ткнул пальцем назад. Потом оглянулся по сторонам.
- Но мы ведь оттуда приехали, и... А, Свет! - он растерянно провел рукой по волосам, лишь немного успевшим отрасти после памятного бритья. - Наверное, это Запустение играет с моей фантазией. Ничего там нет... - он неуверенно улыбнулся, потом посерьезнел, с тревогой вглядываясь назад.
"Хотя, может, стоило бы проверить это "ничего".

«Убью.. гадов,» - эта мысль прокручивалась в мозгу девушки уже не первый час, да и чем ей еще было заняться, вися на лошади, словно мешок с мукой.  Только думами о скорой и безжалостной мести, причем даже не троллокам или тому… другому, а троим отродьям, которые зря называют себя людьми. И ведь Порубежники же! И это было самым отвратительным, нет чтоб какой южанин оказался слаб духом, но рожденные на севере! Которые с молоком матери должны были впитать ненависть ко всему темному, выползающему как раз их этих проклятых земель!
«Они только внешне люди, а внутри гниль…» - и кстати о последней, тошнота уже не первый раз подкатывала к горлу, и от позорной смерти захлебнуться собственной рвотой спасало только чудо. А еще то, что она не успела позавтракать.
Да,  память об утре постепенно восстанавливалась, Нарият уже поняла, что ее спутников рядом с ней нет и она была одна, когда увидела одного из похитителей на дороге. А вот что было потом – все еще пряталось в тумане. Но явно ничего хорошего, иначе бы не было шишки на голове, и она не висела бы на лошади, связанная и унизительно беззащитная.
«Убью…» - мутило и тело и мозги, но только эта мысль не исчезала, даже когда становилось совсем плохо. И пусть у нее отобрали все оружие, но у нее оставалось последнее – ее зубы. Нарият болталась поперек лошади и пыталась вспомнить то ощущение, когда она разозлилась на Авина. Причем так, что захотела вцепиться ему в горло. Зубами. И он ведь того совсем не заслуживал, но вот эти… Матери должны были придушить их  в колыбельках, а отцы размозжить головы об порожек!
И потому надо продержаться еще чуть-чуть, до первого привала. А вот дальше не стоит, Нари вполне себе представляла, какая участь ее ждет, даже если безглазый не решит поразвлечься с пленницами (то, что у нее есть сестра по несчастью, -  стало ясно из  подслушанных разговоров).  И вот или в их крови вымочат новое оружие, или пустят на развод… детские страшилки оживали с ужасающе скоростью, и в животе скрутило с новой силой. Так позорно страшно ей еще никогда не было. И мысль о том, что лучше б ее сразу съели троллоки уже становилась не такой и бредовой.
«Как жаль, что я больше не увижу маму с папой», - и братьев. И даже Авина с Ашири, хотя это они должны были сгинуть в Запустениии, какая ирония. 
И она никогда больше не встретится  во сне с волчьм братом, и волки… звать их девушка и не подумала, даже если б могла до них дотянуться. Вот если бы ее окружали только троллоки, но мурдраал… полусотни волков и то будет мало на Получеловека, а в стае Кузнечика сейчас была едва ли треть от этого количества.
«Но я буду сильной», - даже когда эти твари двуногие, не стесняясь, лапают ее, стаскивая с лошади. И дразнятся, показывая воду в бурдюке, но не спеша снимать кляп. Хотя, чего они боятся, тут на помощь разве что троллоки прибегут, да и то не к ней, а костерок помочь развести под котлом....
И пить – это только продлевать свою агонию. Хотя, напиться же можно не только водой, вот стоит только вспомнить, как она хотела крови того троллока в Волчьем сне. Или как хотела вонзить зубы в беззащитное горло Авина, вот сейчас как раз не надо было сдерживать в себе волка. Ненависть. Страх. Отчаяние. И если бы у мужчины перед ней не был повязан шарф на шее (в такую то жару!), то кто знает, может, дело кончилось бы по-другому. 
«Убью!» - и хорошо, что над ней склонился не безглазый. Нари зарычала и  вцепилась зубами в нос недоноска, который ухмылялся ей в лицо. Рванула что есть силы и, торжествуя,  выплюнула на землю свою добычу. Вкус крови во рту был восхитителен, а вопль боли - просто музыкой для ушей. «Вот теперь и умирать не жалко».

Джейн поймал настороженный взгляд со стороны угрюмого, заросшего типа, которого нанимательница звала "Колвин": с самого начала похода они практически не общались друг с другом, и тот порой вёл себя так, будто в чём-то подозревал алтарца. Впрочем, Джейлвину на его мнение было по большому счёту плевать - главное, чтоб стрелу в спину не всадил в бою, а остальное не в счёт.
Отцепив от седла лук и передвинув на поясницу колчан со стрелами, Джейн выступил из-под ветвей и мягким шагом, пригибаясь, двинулся навстречу холмам, готовый при появлении ворона рухнуть в высокую, хотя и чахлую траву. Потом и вовсе опустился наземь - и пополз вверх по склону, опираясь на локти. Миновало не менее двух минут, прежде чем Джейн наконец вполз на вершину. Осторожно раздвинув ветви жидкого кустарника, алтарец высунул нос наружу, и узрел следующую картину.
Внизу, в ложбине меж холмов, был разбит лагерь. Впрочем, ложбину впору было назвать ущельем - "берега" её были круты и местами обрывисты, что наводило на мысли о том, что когда-то это было руслом высохшей реки: но сейчас это не имело значения. Важно было то, что внизу расположилась целая компания, и большую её часть составляли... ну да, разумеется, троллоки. Джейн задержал дыхание, мысленно поблагодарив Узор за то, что ему случилось оказаться с подветренной стороны, иначе ветер мог бы донести до тварей его запах.
Косматые твари, общим числом не менее дюжины, вряд ли организовали здесь засаду - скорее это было похоже на привал после долгого пути, слишком уж беззаботно они себя вели. Один с глухой бранью выковыривал камешек из подковы на своём копыте, двое других трапезничали - с рычаньем рвали зубами на части куски вяленого мяса, третий с наслаждением почёсывал хребет шипастой булавой. В основном твари происходили из стаи Дай`мон, хотя двое размерами походили на Дэ`волов, а ещё один - тошнотворный гиеноголовый горбун с ржавым шипастым кистенём на поясе - несомненно был Аль`голом. Ещё несколько затеяли визгливую и рычащую перебранку поодаль; за ней, не спеша вмешиваться, наблюдал тощий тип в поношенном чёрном плаще с капюшоном, сидящий на камне и водящий точилом по лезвию своего чёрного меча. Точнее, похоже было, что наблюдал - ибо непонятно было, на что он смотрит: мертвенно-белая физиономия под капюшоном была лишена глаз. Ещё и Мурддраал, прах побери!
Были здесь и люди. Поодаль тревожно фыркали и прядали ушами несколько стреноженных лошадей, а невдалеке от троллочьей своры трое человек пытались развести костёр. Не похоже было, что их силой пригнали сюда - нет, судя по тому, как они держались, эти подонки (Джейн заклеймил их сим эпитетом сразу и без малейших сомнений) явились сюда добровольно, вместе с тёмными тварями. В отличие от двух сидевших на земле женщин, точнее даже девушек, связанных по рукам и ногам. По поводу этих даже сомневаться не приходилось - пленницы... Сейчас пленницы. А в недалёком будущем - либо рабыни, либо ужин. Джейн невольно стиснул зубы.
Его внимание привлекла одна из жертв похитителей - чернявая длинноволосая девчонка, прямо-таки пожиравшая окружающих врагов исполненным ненависти взглядом. Похоже, пленение не сломило её, и сейчас она наверняка помышляла лишь о том, как бы дотянуться до какого-нибудь ножа, или хотя бы камня... В этот момент одному из мужиков вздумалось поддразнить её мехом с водой: и может всё сложилось бы иначе, если б Приспешник тьмы не склонился над чернявой слишком низко. Тотчас девчонка с рычанием дёрнулась вперёд - и похититель завопил, отшатнувшись назад и прижимая ладони к носу. Молодчина! Укушенный с воплем закружился на месте: затем отнял ладони от окровавленного лица - кончика носа как не бывало, что придало Приспешнику одновременно жутковатый и смехотворный вид - и, не слушая предупреждающих окриков товарищей, с рычанием выхватил из ножен меч.
"Так будет для неё лучше, Джейн. Лучше быстрая смерть, чем троллочий плен. Ты это знаешь лучше чем кто-либо другой. Пускай для неё всё закончится мгновенно!". Такие мысли мелькали в голове у Джейлвина - а руки уже выдергивали из колчана стрелу и накладывали её на тетиву. Обезношенный похититель с воплем шагнул к девчонке и обеими руками занёс меч над головой...
Дзынькнула тетива - и вопль враз оборвался. Приспешник Тьмы навис над пленницей с занесённым мечом: из его разинутого рта нелепо торчало древко стрелы, вошедшей в гортань и в хребет. Глаза негодяя стремительно помутнели, меч выскользнул из его пальцев и звякнул о камни, а миг спустя рухнул и он сам.
Той секунды, на которую снизошло на врагов замешательство, Джейну хватило чтобы спешно выхватить вторую стрелу. На сей раз он бил уже открыто, выпрямившись во весь рост - и стрела воткнулась в шею здоровенному троллоку. Тот вскинулся, взревел, схватился за древко и выдернул наконечник из раны... Роковая ошибка: кровь струёй ударила наружу, как ни зажимал троллок рану лапами. В следующий миг вся стая узрела фигуру врага на холме - и, издав многоголосый вопль, враз сорвалась с мест. Всё пришло в движение, и спустя миг первые троллоки уже карабкались вверх по склону.
Заложив пальцы в рот, Джейн заливисто свистнул, и вновь схватился за лук. Оставалось надеяться, что Айз Седай со спутниками не решат бросить опростоволосившегося проводника на произвол судьбы - снять стрелами всех прущих на него врагов он не сумеет при всём желании.

Отредактировано Джейлвин Хаббар (2015-03-27 12:47:25)