Дийне Астриэль никогда не могла отнести себя к числу особо отмеченных высшей властью сестёр. Ну, то есть, она разумеется была Восседающей своей Айя - одной из трёх, представляющих Красное сообщество в Зале Башни: и полномочия, которыми она была наделена, возвышали её над большинством прочих сестёр. Конечно, с точки зрения какой-нибудь младшей сестрички, или вовсе послушницы, "эта красная стерва" являлась недосягаемым венцом жизненного пути Айз Седай, стоящей лишь на какую-нибудь ступеньку-другую ниже самой Престол Амерлин - в сознании той же младшей сестрички (какой когда-то была и сама Дийне, так что могла судить об этом с уверенностью) стоявшей где-то между Господом Создателем и родной мамой. Да по большей части Престол и была для всего ордена своего рода матерью, точнее, Матерью - ибо именно так звучало официальное обращение к единственной, стоявшей выше понятия "сестра".
Но сейчас, шагая по коридору одного из верхних ярусов Башни, Дийне невольно чувствовала такую же робость, какую испытывала в юности, когда наставница Катрисса Седай - суровая и заботливая Красная сестра, благородная седовласая леди, прошедшая огонь, воду и тысячи дорог - вызывала её к себе для очередного поручения. (Потом, правда, их отношения зашли немного дальше простого "наставница-ученица", а затем - уже и не "немного", и каждый вызов приносил не тревогу, а трепетное предвкушение - до того самого дня, когда Дийне узнала, что Катрисса не вернулась из очередного похода). Казалось бы, положение Восседающей должно было придавать ей смелости перед Амерлин, ибо сёстры из Зала наряду с предводительницами Айя видели Мать гораздо чаще всех прочих обитательниц и обитателей Башни... Но если подумать, так ли часто Дийне удостаивалась аудиенции у Серении Латар? Большинство приказов, предписывающих ей в очередной раз собирать манатки и пускаться в дальний путь за тридевять земель ради очередной прихоти Башни, она получала через посредников - Амерлин редко снисходила до того, чтобы вызвать к себе одиозную "багровую стерву" и лично огласить ей свою волю. На заседаниях Зала же Мать воспринималась совсем по-другому, нежели на личной аудиенции - там можно было представить себе, чего от неё ждать. А сейчас...
Коридор закончился перед двустворчатой дверью, створки которой были целиком выполнены из резной кости и украшены искусной резьбой. В левую створку был врезан полукруг белого мрамора, в правую - полукруг чёрного оникса, а изгиб соприкосновения створок был выполнен так, что вместе оба полукруга сливались в символ Башни. По сторонам двери стояли на карауле двое Стражей в пластинчатых доспехах (что странно - не церемониальных, как обычно, а настоящих боевых: впрочем, обычно Стражей у дверей вообще не ставили...) и островерхих шлемах, украшенных над стрелками наносников кокардами в виде язычка Белого Пламени. Элита Башни, лучшие из лучших: Дийне не сомневалась (как ни тяжело было признавать превосходство мужиков), что даже если бы ей или иной сестре вдруг вздумалось - даже подумать немыслимо! - напасть на Престол Амерлин, то Стражи с большой вероятностью выхватили бы из ножен мечи и рассекли её раньше, чем она успела бы завершить даже самое простое плетение.
Двери отворились перед ней, и Дийне вступила в покои. Две молчаливые, неприметные девушки-послушницы, похожие друг на друга как сёстры, пропустили её внутрь - после чего молча и бесшумно выскользнули наружу и затворили за собой створки дверей. Видимо, соответствующие указания им были даны загодя: значит, беседа обещала быть по меньшей мере серьёзной.
Та, чей приказ привёл Дийне сюда, обернулась к вошедшей. Серения Латар, действующая Престол Амерлин Белой Башни, предводительница и Мать ордена, первая среди Айз Седай. Женщина, пред властью которой готовы были склониться короли любых земель... Приблизившись, Дийне почтительно склонилась в поклоне: а потом, не разгибая спины, опустилась перед Серенией Латар на одно колено. Бережно взяв холёную, ухоженную кисть Амерлин в свою руку, она коснулась губами кольца на её пальце: и лишь затем подняла на неё глаза.
- Приветствую вас, Мать Серения, - произнесла она, и интонации в её голосе потрясли бы любую из знакомых ей сестёр - никогда и ни с кем Дийне Астриэль не говорила так смиренно. - Вы звали меня, и я пришла.

О да, новость из Кайриэна Дийне была хорошо известна. Из всех сестёр Восседающие и предводительницы Айя узнали её одними из первых, как обладавшие наиболее разветвлёнными сетями шпионов - "глаз и ушей", некоторые из которых (Дийне не сомневалась) вдобавок вели двойную игру и состояли "на жаловании" сразу у двух или даже трёх нанимательниц. Известие о том, что Миэрин Седай, советница и родственница кайриэнского короля Эмона, погибла - более того, убита! - стала для всех полнейшей неожиданностью. Увы, сдержать слухи было так же сложно, как сдержать чуму - с той ещё разницей, что против слухов плетений пока не придумали (а если и придумали, то "очищающие память" плетения давно были запрещены и преданы забвению).
В своё время сама Дийне была категорически против назначения на пост советницы Эмона именно этой сестры. У Миэрин, по её собственному мнению, было два существеннейших недостатка. Во-первых, она была тёткой Эмона - а значит, могла быть связана с ним определёнными родственными чувствами, что могло сильно осложнить задачу, если бы потребовалось повлиять на короля. Истинная советница владыки не должна (в идеале, конечно же) преследовать других интересов, кроме интересов Башни: те же, которые шли на поводу у собственных чувств или желания помочь кому-то, чаще всего плохо заканчивали.
А во-вторых, Миэрин была Белой. Всей Башне было прекрасно известно презрительное отношение Дийне к этой Айя (правду сказать, она ко многим относилась презрительно - но сёстры Белой Айя стояли на одном из первых мест). Как может служить советницей короля сестра, всю свою жизнь с момента посвящения занимавшаяся исключительно теоретическими проблемами и пустыми мудрствованиями? Разве может давать ценные советы в рискованных для страны ситуациях та, что знает мир за стенами Башни исключительно по книжкам и летописям? О да, Дийне не могла отказать Белым сёстрам в способности принимать взвешенные и логичные решения. Но для того, чтобы управлять народом - или хотя бы помогать кому-то в управлении - по мнению Красной Восседающей, следовало сперва узнать этот самый народ поближе. Чтобы лучше понимать, чего они хотят, чем живут и как решать их проблемы с наибольшей выгодой для власти и для страны. Никакая теория не заменит практики, и в этом мнении Дийне была тверда, как квейндияр.
Сказать по правде, Красная Восседающая давно уже подготавливала на рассмотрение Престол Амерлин проект, согласно которому в советницы владыкам следовало назначать не одну, а двух сестёр разных Айя. Или хотя бы придавать каждой советнице свой "кабинет" из нескольких сестёр, дабы совместными знаниями и опытом разрешать любые вопросы как можно более оперативно. Впрочем, от подачи этого проекта её сдерживало то, что пока не удалось придумать - как заставить сестёр сработаться и преодолеть неприязнь и предрассудки меж разными Айя...
Впрочем, сейчас не время было об этом думать. Равно как и произносить эпитафии Миэрин Седай, которую Дийне слабо знала и к которой не питала никаких тёплых чувств (равно как и ко всей нынешней кайриэнской верхушке, а также ко всем сёстрам из Зала, чья инициатива обрекла Кайриэн на кризис и смуту). Сейчас её интересовало другое.
- Мать Серения, я хотела бы знать... - Дийне слегка подалась вперёд, сложив руки на коленях: её поза и взор выражали крайнюю степень внимания и сосредоточенности. - Как погибла Миэрин Седай? Что мне дозволено будет узнать об обстоятельствах её смерти?

Кто, как не Дийне, мог в полной мере осознать весь смысл произошедшего. Смерть Миэрин Седай - точнее, то, какой она была - не оставляла сомнений в том, что дело куда серьёзней, чем могло показаться на первый взгляд. Поэтому в ответ на слова Серении Латар Восседающая напряжённо закусила губу, уставившись на конверт в своих руках. Затем осторожно надорвала его по краю, вынула изнутри сложенный вдвое лист хрусткой белой бумаги, развернула - и впилась взглядом в начертанные аккуратным витиеватым почерком строки. Как она и предполагала, это оказался отчёт из Кайриэна, подробно описывавший обстоятельства обнаружения тела. По мере чтения Дийне всё сильнее хмурила брови: её опасения начинали подтверждаться.
Убийство советницы короля, возможно, не было столь уж невероятным событием для Кайриэна, за много веков погрязшего в хитросплетениях Даэсс Дей`Мар и пропитавшегося духом интриг, коварства и мести. Если бы только эта советница не была Айз Седай. Но даже в этом случае всё выглядело бы не так подозрительно, если бы Миэрин была убита по-другому. Если бы злоумышленник столкнул её со стены замка или с лестницы в пролёт во время прогулки: если бы подсыпал яда ей в вино... В этом случае, разумеется, убийство тоже потребовало бы расследования - но не вызвало бы такого потрясения у высших чинов Башни.
А всё дело было в том, что Миэрин была убита в собственных покоях. Убита кинжалом, притом с особой жестокостью - прилагавшееся к отчёту описание тела и нанесённых ран свидетельствовало о том, что убийца вложил в своё злодеяние всю силу своей злобы. Более профессиональный и хладнокровный душегуб ограничился бы одним точным ударом стилета... Но настораживало другое. Миэрин была Айз Седай, а Дийне не могла представить себе сестру на посту королевской советницы - а уж тем более в таком отвратительном и провонявшем предательством месте, как кайриэнский Солнечный Дворец - которая перед сном не опечатывала бы двери и окна своей комнаты охранными сигнальными плетениями. Любой, кто попытался бы пробраться в покои спящей Айз Седай, потревожил бы плетение - и в лучшем случае немедленно пробудил бы хозяйку покоев, а в худшем ещё и был бы, например, мгновенно парализован.
И то, что неизвестному злоумышленнику удалось проникнуть в спальню Миэрин Седай, могло означать лишь одно - он сумел предварительно снять или обмануть охранные плетения. Что мог сделать только человек, владевший Даром.
- Второй раз за этот год... - потрясённо пробормотала Дийне, складывая прочитанный отчёт. - И только на моей памяти... - Опомнившись и взяв себя в руки, она подняла глаза на Престол.
- Прошу меня простить, Мать, - уже более твёрдым голосом промолвила она. - Мне вспомнился случай, имевший место этой зимой: если Вам будет угодно вспомнить, я подавала в вашу канцелярию свой отчёт в связи с событиями в арафельском городе Кельмус, в которых принимали участие мы с сестрой Каралин Дайлин из Коричневой Айя. Тогда мы стали свидетелями очевидного применения Единой Силы некоей Приспешницей Тьмы. - Она выразительно шевельнула бровями, словно подчёркивая определённое сходство меж этими двумя событиями. В обоих случаях имело место применение Дара в преступных целях, и на памяти Дийне такая частота - два раза за каких-то полгода - выглядела крайне подозрительно. Когда случайность начинает превращаться в тенденцию, правильнее всего заподозрить меж отдельными случаями связь.

Отредактировано Дийне Астриэль (2014-06-26 21:07:42)

"Ерунда какая-то..." озадаченно подумала Дийне, пробежав глазами строчки текста (а затем - второй раз, уже внимательней). Возможно, Серении Латар смысл предсказания и был ясен - однако, по всей видимости, Айз Седай не столь высокого посвящения, вроде Дийне Астриэль, были не столь искушены в разгадывании глубинных смыслов.
В принципе, основные идеи предсказания вроде бы лежали на поверхности. Подпиленная ножка у золочёного стула могла означать, что кто-то "копает" под трон. Если речь шла о кайриэнском престоле, то в принципе, для Кайриэна такое было в порядке вещей: вечная грызня за власть делала кайриэнский престол неким аналогом кресла с ремнями в ярмарочном балагане, в которое сажают и привязывают добровольца - а метатель с завязанными глазами швыряет в кресло ножи. Сиди, обливайся ледяным потом и гадай, куда вонзится следующий нож - в спинку кресла или тебе в шею.
Но даже в этом случае следовало проявить особое внимание: свержение нынешнего кайриэнского режима Башне было невыгодно и грозило обернуться новой кровью. А если речь шла о каком-нибудь другом троне? О троне... или даже о престоле... От этих мыслей у Дийне мурашки пробежали по спине, и она постаралась выкинуть их из головы. Лучше подумать над остальной частью послания.
Та часть, где упоминалась о пропаже какого-то сокровища, могла служить отсылкой к пропавшим несколько месяцев назад реликвиям: но почему их находка должна была сулить тяжёлые времена? Возможно, это был намёк на то, что тер`ангриалы попали в руки к злоумышленникам, и когда они обнаружатся вновь - то их новые хозяева обратят их мощь против Башни. А возможно, находка ничего и не сулила - просто должна была совпасть по времени с наступлением тяжёлых времён. "Буря без зимы, гроза без грома" - ну, предположим, буря бывает и летом: а вот насчёт грозы без грома... И что по поводу дня без солнца, почему должно "взойти новое"?
Если смотреть на всё с точки зрения угрозы Кайриэну, то в целом можно было истолковать эту часть так: грядёт падение нынешнего короля (ведь герб Кайриэна - восходящее солнце) и смутные времена, сулящие стране бедствия. Пока не взойдёт на престол новый король. А значит, последнее предложение касательно "войны пауков, мышей и змей" должно было означать гражданскую войну. Что, учитывая количество соперничающих аристократических Домов в Кайриэне, было очень даже возможно в случае смуты. Сама Дийне склонна была истолковать предсказание именно так: но, быть может, оно несло в себе другой смысл... Ладно, пускай над этим думают Белые. Её же занимали куда более прагматичные вопросы.
- Ваше доверие оказывает мне великую честь, Мать Серения, - промолвила Дийне, коснувшись рукой левой стороны груди. - Если мне будет позволено, и если вы не сочтёте мои слова дерзостью - я хотела бы узнать, в чём причина того, что вы доверяете мне эти знания. Вы намерены направить меня в Кайриэн для расследования убийства Миэрин Седай и разоблачения виновников?

Отредактировано Дийне Астриэль (2014-06-28 23:50:59)

Что тут сказать, Серении Латар вновь удалось её удивить. От известия о том, что она должна стать советницей короля Эмона вместо почившей Миэрин, Дийне испытала целую череду стремительно сменяющихся эмоций - в глубине души лишь понадеявшись, что те не слишком сильно отразились на её лице.
На смену первоначальному удивлению ("Что? Я?") быстро пришло недоверие. Причина его была вполне ясна - Дийне Астриэль никогда ещё не числилась в особах, приближенных к владыкам мира сего. Конечно, ей не раз доводилось иметь дело со всякими лордами - как мелкими, так и крупными: пару раз она оказывалась в составе посольств, один раз сопровождала наследную принцессу одной из держав в её поездке инкогнито в Тар Валон и обратно (подробности этой миссии были строго засекречены, и Дийне была этому лишь рада - отчасти из-за того, что в тот раз она мимоходом завязала, скажем так, тесную дружбу с одной из сопровождавших принцессу придворных леди)...
Но столь ответственных миссий ей не поручали ни разу. Видимо, в силу общей предубеждённости Башни в отношении Красных: ну и, чего греха таить - из-за крутого нрава самой Дийне, опасаясь, что тонкую дипломатию она не потянет и запорет всю многоходовую политическую комбинацию Башни. Так что Дийне посетила было вполне здравая мысль: не испытывает ли её Серения таким предложением? Но почти сразу пришло простое осознание: Айз Седай не лгут. А значит, это правда и её всерьёз намерены направить ко двору Эмона.
Следующим чувством была горечь. Вот, значит, как... Конечно, Дийне привыкла к тому, что Башня нередко затыкает ей всяческие дыры, направляя даже туда, где Красным вроде бы делать нечего и где куда лучше справилась бы Серая или Зелёная. Но чтобы настолько откровенно... Проклятье, труп Миэрин ещё не успел остыть (ну, фигурально выражаясь, конечно же), а её уже намерены подменить Дийне! "В чём я так провинилась перед тобой, Мать, что ты желаешь послать меня туда, где меня, скорее всего, ждёт гибель? Или Зал окончательно подчинил тебя своей воле?". Дийне потупила взор и уставилась на свои сцепленные на коленях руки - чтобы глаза не выдали её.
На смену горькой обиде, как обычно, пришло спасительное для Дийне чувство - злое веселье. Обстоятельства вновь складывались против неё. Кто-то - Зал, Мать, Узор, да хоть сам Создатель - предопределил её судьбу так, чтобы на пути её в очередной раз ждала опасность? И теперь Серения говорит, что "не может ей приказывать" и она - "единственная, кто сможет справиться с ситуацией"? Вот, значит, как?
"Вот, значит, как? И что, вы думаете, что я откажусь? Струшу? Продемонстрирую всем, что есть на свете хоть какая-то сила, способная напугать Дийне Астриэль?!?". Если бы не присутствие Серении Латар, Дийне прикусила бы губу в злой усмешке.
"Так не дождётесь же! Подумать только, скольких порадует, если я не справлюсь с поручением Престол Амерлин! Неведомых убийц - потому, что это убедит их в своей силе и безнаказанности. Белых - потому, что снова даст им повод задрать носы и с видом мудрой скорби изречь что-нибудь вроде того, что "нельзя избавить дом от крыс, запустив туда скорпиона". Серых - потому что даст повод позлорадствовать над Красной Айя, над МОЕЙ Айя! Всех этих сук из Зала - потому, что они меня просто ненавидят. Так нет же! Слышите? Дийне Астриэль ещё покажет вам всем, чего она стоит!". Несколько секунд она рассматривала свои ладони, приводя в порядок собственные чувства: затем подняла на Престол взгляд - уже совершенно спокойный.
- Я с честью приму эту миссию, Мать Серения, если того требуют интересы мира в Кайриэне и в Западных Землях, - негромко произнесла она. - Можете рассчитывать на меня. Единственное, о чём я должна вас предупредить... Поскольку неизвестно, сколько времени потребует у меня выполнение вашего поручения... - "Да и то, не прикончат ли меня саму, троллоки меня дери!" - ...я не смогу выполнять свои обязанности Восседающей, и мне надо будет переложить их на одну из старших сестёр своей Айя.