Игра продолжилась и за дверьми дома Селанды, и в ней тесно переплелись деловые и личные интересы. Оказавшись на воздухе, бард не принял участия в разговоре, держась от харизматичной пары на почтительном расстоянии и лишь наблюдая. Отчасти он был рад тому, что может больше не отвечать на вопросы Тарны Седай, изворачиваясь и так и эдак. Эта народная кайриэнская забава все же немного утомляла. Видимо, с непривычки.
Заметив, что лорд Алвин понизил голос, Королек пошел медленнее, хотя, и старался не отставать. Несмотря на природное любопытство, в этот раз юноша не прислушивался. И так было ясно, что его господин и алтарка договариваются между собой, возможно торгуются. Тагери любовался обоими, но отчего-то не хотел, чтобы их разговор окончательно перерос во флирт. Впрочем, он так же прекрасно понимал, что от его желания ничего не зависит.
Вечер выдался дивно приятным. Даже в строгости Кайриэна была какая-то прелесть, и бард не скучал. Он смотрел по сторонам и с удовольствием грыз засахаренный миндаль, стащенным у Селанды.
Когда лорд Алвин позвал юношу, тот поспешил приблизиться и, подходя, слышал последние слова Тарны Седай.
- Я могу рассказать все, что помню, - сообщил Королек без тени стыда за то, что эти слова расходились с тем, что он говорил недавно. – У золоченого стула подпилена ножка, а в сундуке с сокровищами самого дорогого нет. Потерянное найдется скоро, и настанут трудные дни. Будет буря без зимы, гроза без грома и день без солнца, пока новое не взойдет. Пауки, змеи и мыши станут воевать друг с другом, пока не решат, кто из них главный.
Тагери выглядел серьезным, уставшим и совсем непохожим на простодушного, незадачливого любовника, который пил чай в гостиной купчихи несколькими минутами ранее.
Отредактировано Тагери Королек (2013-12-11 20:17:47)