Но Перрин и рта раскрыть не успел, как заговорила мать Фэйли: - Не думай, что, раз у тебя глаза желтые, ты уже и волк Достаточно ли ты крепок, молодой человек, чтобы управиться с моей дочерью? Судя по ее рассказам, ты размазня. Потакаешь всем ее дурацким капризам. Она из тебя веревки вьет.
Перрин опешил. Башир уселся в кресло, где прежде сидела Фэйли, и, закинув ногу на ногу, принялся с добродушным видом рассматривать носки своих сапог. Фэйли уселась на подлокотник, бросила негодующий взгляд на мать и ободряюще - так же, как и когда наставляла Перрина не поддаваться Ранду, улыбнулась мужу.
- Не думаю, чтобы она вила из меня веревки, - пробормотал Перрин. Попытки такие были, в этом он отдавал себе отчет, но ни одна из них не увенчалась успехом. Так. во всяком случае, ему казалось. Ежели он в таких случаях и уступал, то только чтобы сделать ей приятное.
Дейра многозначительно фыркнула. - Слабаки никогда так не думают. Женщине нужен сильный мужчина, сильнее ее самой. Вот так-то. - Она ткнула Перрина пальцем в грудь, да так сильно, что он охнул от неожиданности. - Никогда не забуду, как Даврам впервые показал мне, кто в доме хозяин. Взял за шкирку да тряхнул как следует это было великолепно! - Перрин растерянно моргал - ничего подобного он и представить себе не мог. - Если женщина сильнее мужчины, она рано или поздно начинает его презирать. Перед ней встает выбор: или тиранить мужа, или, чтобы не унизить его, делать вид, будто она слабее, чем на самом деле. Но если муж и вправду силен, - она ткнула Перрина еще раз, гораздо ощутимее, чем в первый, - она может не только не скрывать своей истинной силы, но и стать еще сильнее. Тебе придется доказать Фэйли, что ты не слаб. - Очередной тычок оказался еще крепче. - Женщины из моей семьи подобны леопардам. Охотничьим леопардам - обучишь Фэйли охотиться по твоей команде, и она будет относиться к тебе так, как ты заслуживаешь. Но хватит ли у тебя на это сил? От очередного тычка Перрин подался назад.
- Может, хватит толкаться? - прорычал он, потирая грудь. Фэйли вовсе не думала ему помогать, просто сидела себе да улыбалась. Башир поглядывал на него, поджав губы и подняв брови. - Если я ей и потворствую, то потому, что мне так хочется. Мне нравится видеть, как она улыбается. Ежели вы надеетесь, что буду ее шпынять, то можете об этом забыть.
Видать, он все-таки ляпнул что-то не то. Мать Фэйли вновь принялась пристально его рассматривать, а исходивший от нее запах говорил о таком клубке чувств, распутать который не представлялось возможным. Кажется, он ощущал оттенки гнева и холодного презрения. Ну и пусть, решил Перрин. Не удастся им понравиться, значит, не судьба, но сколько же можно пытаться подгадать, что они хотят услышать.
- Я ее люблю, и она любит меня. Что тут еще говорить, я не знаю.
- Кое-что он сказал, - неторопливо вставил Башир. - Сказал, что если ты вздумаешь забрать нашу дочь в лагерь, то он отобьет ее силой. По-моему, он считает, что девяти тысячам салдэйских всадников не совладать с несколькими сотнями двуреченских лучников.
Его жена окинула Перрина еще одним не слишком ласковым взглядом, но тут же взяла себя в руки и вскинула голову: - Все это хорошо, но мечом всякий может размахивать. Я хочу знать, под силу ли ему укротить капризную, своевольную, взбалмошную...
- Ну хватит, Дейра, - добродушно прервал ее Башир. - Раз уж ты, как я вижу, решила, что наша Заринэ... Фэйли уже не ребенок, то и говорить не о чем. Я думаю, Перрин ей вполне подходит. К удивлению Перрина, Дейра послушно склонила голову: - Как скажешь, душа моя. - При этом она искоса посмотрела на Перрина, и во взгляде ее не прослеживалось и тени покорности. Кажется, она давала ему понять, что именно так и должен муж управляться с женой. Башир пробормотал под нос что-то насчет внуков, свежей крови, а Фэйли улыбнулась Перрину так, что он почему-то почувствовал себя неуютно. Со сложенными руками, скрещенными лодыжками и склоненной набок головкой она каким-то образом ухитрялась выглядеть... покорной. Фэйли! Похоже, в этой семейке все чуток не в себе.