- Все мужчины думают волосами на своей груди! - шипела разъяренная Тарна, надеясь хоть раз все-таки попадет по Джариду чем-нибудь поосновательней обычной подушки. Она быстро отправила в его сторону все. до чего могла дотянуться ее рука и жалела, что в Кайриэне не принято ставить на прикроватные столики огромное количество стеклянных пузырьков с различными благовониями, как на ее родине. О, она бы смогла разгуляться с ними, метая один за другим в ее Стража, решившего так жестоко пошутить.
- Шутка? Да ты приписал мне болезнь старухи! Что они будут думать обо мне? Что я! Я! Я!
Дальше она не могла подобрать никаких более или менее приличных эпитетов. О, она могла бы высказать ему прямо в лицо много нелицеприятных вещей, которые так и рвались с ее языка. Но ей очень не хотелось. чтобы кто-нибудь из слуг, оказавшихся вблизи ее покоях услышал, как она ругается, подобно пьяной рыночной торговки, на своего Стража.
Ее узы к сожалению, подсказывали ей, что вся ее ярость и недовольство не вызывает у Джарида должного чувства вины. Ей не нужны были узы. чтобы увидеть, как на нее смотрит Флинн. В этот самый момент до алтарки неожиданно дошло, что единственной ее одеждой являлась густая грива ее угольно-черных волос. Она сидела на кровати абсолютно голая. Этот самовлюбленный шерстиголовый мужчина пялился на нее голую и думал совсем не о том, о чем должен был.
А потом она попытался ее обнять и даже успокоить. Шоран начала барахтаться, пытаясь вырваться из его объятий, выгибаясь всем тело и понимая, что подобные действия любой нормальный, здоровый молодой мужчина может воспринять не совсем однозначно, но остановиться не могла. Тем более. что его близость напоминал ей события ночи. опалив очередным приступом сладкого, тягучего с терпкой ноткой страсти чувство. Это ее немного успокоило и Шоран успокоилась. Вернее, она перестала трепыхаться и бросив гневный взгляд на Джарида потребовала:
- Отпусти.

В чем сила женщины? Этот вопрос возник в голове Тарны так не вовремя. Ее собственный Страж сжимал ее в объятиях и все его желания были написаны крупными буквами на лбу молодого мужчины. Узы здесь лишь подтверждали то, что она видела и чувствовала. Стыд, который всколыхнулся в ней, когда она осознала что обнажена сейчас куда-то ушел. Разве можно стесняться того, что восхищает и сводит с ума мужчину. Разве можно было разыгрывать невинную скромную и неопытную девушку, когда этой ночью их обоих сжигала страсть и они ни в чем себя не сдерживали.
- Все мы стареем, - нахмурилась Тарна и став похожа на маленькую и очень упрямую маленькую девочку.
Еще чуть-чуть и топнет ножкой, требуя весь окружающий мир признать ее правоту. Знал бы Джарид, что этой ночью научился манипулировать собственной Айз Седай. Гнев и желание ударить наглого мужчину по голове растаяли в воздухе, как туман в лучах жаркого полуденного солнца.
- Каков наглец! - отреагировала на его действия, продолжая старательно упираясь руками в его плечи и делая вид. что она возмущена.
Но с какими интонациями было все сказано? Сколько желания и игривости было в ее возгласу. Каждая женщина с рождения обладает особой способностью, которая была в чем-то сравнима с плетением. Любая красавица могла сказать "нет" с такой интонацией, что только глухой мужчина не мог не услышать совершенно явственные интонации, намекающие на другой ответ - "да".
Она встряхнула головой, уже продуманно и давая себе отчет, что ее волосы разметало по белой простыне. Глаза Тарны вспыхнули гневом, а длинные густые ресницы трепетали так, как если бы она кокетничала с Джаридом.
- Да как ты смеешь!
Ее ноготки не больно впились в кожу на плечах.
- Ты думаешь, что так легко отделаешься за свои слова?
Последний вопрос прозвучал как-то двусмысленно. То ли она собиралась устроить сцену в этой комнате, то ли собиралась повторить ночь прямо здесь и сейчас.
- Пустоголовый упрямец! Вот только посмей!
Гневные слова так плохо сочетались с ее взглядом.

- Способны? - ответила Тарна вопросом на вопрос, дерзко улыбаясь в ответ, выгибаясь и все еще решая, что она хочет. - А ты провинился?
Это была сладкая игра и она была не прочь потратить свое утро на продолжение ночи, но стоило Джариду начать стаскивать с себя рубашку, как Шоран сообразила, что этой ночью позволила себя потерять контроль и расслабиться. А ведь они могли... Неожиданно состояние алтарки резко изменилось. Ее зрачки расширились, сердце сжалось от приступа страха, а ладони уперлись в грудь Джарида.
- Стой, подожди, стой, - она даже не понимала хочет ли этого.
Но ее спасли приближающиеся шаги за дверью. Слуга решил быть расторопным и явился к покоям Айз Седай чуть раньше, чем планировалось.
Стук в дверь заставил ее выдохнуть и вновь испытать очередной приступ страха.
- Мое платье, - простонала она, - ты его порвал.
Это прозвучало как осуждение с ее стороны. Но она не обижалась на Джарида в этот самый момент. Сцену всегда можно было устроить потом, когда будет подходящий момент. Но она по-прежнему была обнажена, а ее Страж вновь выглядел порядком растрепанным, чтобы подтолкнуть любого стороннего наблюдателя к совершенно простому и к сожалению, самой Шоран простому выводу.
- Делай что хочешь, но в комнате должен оказаться завтрак, - она прикусила нижнюю губку и добавила, - а слуги чтобы я здесь не видела.
Она нахмурилась, ее глаза гневно сверкнули.
- А за платье ты мне еще ответишь.
Вот только плескающие лукавые искорки в самой глубине ее черных глаз как-то не сочетались с пышущим гневом очаровательным личиком маленькой алтарки.

Тарна отчетливо чувствовала растерянность в Джариде. Узы не позволяли скрыть этого и алтарка даже немного ему сочувствовала. Но самую капельку. Потому что еще с детства обладала достаточно острым слухом, чтобы уловить в тихом обмене фраз, раздававшимся с той стороны двери нечто ей совершенно не понравившееся.
- Приступ, - спросила она сама у себя, - какой приступ?
Страшная мысль дошло до Шоран не сразу, а вот когда она наконец-то поняла о каком таком приступе там могли сказать, то ее горячая алтарская кровь вскипела и она лишь усилием воли сдержалась от желания запустить в своего заботливого Стража чем-то по-существеннее обычной подушки. Тем более, что под рукой не осталось мало мальски подходящего объекта, который она могла бы взять и отправить в сторону Джарида.
- Приступ значит, да? - она старательно закутывалась в простыню, не очень заботясь о том, что и без того порядком разворошенная постель превратилась в гору смятой ткани и вид имела жалкий. - Пошутил, значит он.
Так и встретила она своего Стража - маленькой и хрупкой с копной взъерошенных черных волос. И фраза: "А вот и завтрак", - нисколько ее не успокоила.
- А скажи ка мне Страж мой, - яда в голосе возмущенной до глубины души Айз Седай хватило бы на весь Кайриен, чтобы умереть в страшных корчах, - о каких таких приступах там говорилось?
Он а уперла руки в боки и всем видом демонстрировала свой боевой настрой.

Вот что с ним можно было сделать? И ведь состроил такой невинный взгляд и вон завтрак уминает за милую душу. Ему бы еще пара острых ушек, длинный пушистый хвост, шикарные усища и всего покрыть черной шерстью - копия Вала. И вот кто от кого набрался? Джарид у кота или кот у ее Стража? Последние дни перед их отъездом эти двое кажется начали находить подход друг к другу. Вернее, Вал прекратил по ночам старательно метить сапоги ее Стража.
- Это мой завтрак, - она не знала, что сказать и состроила обиженную на весь мир молодую женщину, которая была готова вот-вот топнуть ножкой и расплакаться.
Но в голове вдруг возник коварный план, как отправить Стража на выполнение абсолютно невыполнимого задания. Пусть голову ломает, как все выполнить и доставить своей Айз Седай удовольствие. То, что повторить ночь она была не против, Тарна в данный момент решила не думать. Но в следующей раз ей следует подготовиться. А то будет у ее Стража проблема через несколько месяцев. Насколько она знала у нее в семье беременность переносили плохо все по женской линии.
- Значит так, оставь мою еду в покое, - она уперла руки в боки и тряхнула своей иссиня-черной гривой волос, - про приступ я почти забыла. Но ты должен сейчас пойти и забрать у местных прачек мое красное платье и принести мне. Только не порви по дороге, как ты это сделал с тем, в чем я была этим вечером и ночью.
Она забыла уточнить маленькую деталь. Служанке она отдала два красных платья. Оба с золотым шитьем. Но одно было в алтарском стиле и для Кайриэна было смелым. А второе она еще не разу не одевала. Оба ей нравились, и она не знала какое выбрать. В одном была абсолютно уверена - Джарид принесет не то.

Тарна точно знала, что ни одно из решений своего Стража не примет благосклонно. О, она ему еще долго будет поминать эту самую "подагру".  Он еще заикаться начнет при любом ее упоминании. На самом то деле Шоран отлично себя знала и понимала, что, хорошенько отыгравшись на свое бедном Джариде сейчас, она будет поминать этот момент периодически еще лет десять, не больше. По крайней мере она очень на это надеялась.
- Ты что принес? - она успела привести свои волосы в порядок и соорудить из простыни нечто более или менее приличное, чем-то что было на ней после ухода Стража. - Как ты представляешь меня в таком платье во дворце?
Она была права, потому что подобная мода серьезно отличалась от того, что в Кайриэне считалось приличным. Она даже подозревала, что местные бордели бы сочли ее платье излишне вызывающим. Ее то это точно не обидело. Иногда ее удивляло, как мужчины и особенно женщины в странах, подобной этой ведут себя подчеркнуто правильно. Но за закрытыми дверьми творят обычно тоже, что в Алтаре никто особенно и не скрывает. Подобное двуличие в отношениях было забавным. На ее вкус. Но это совершенно не значило, что стоило не уважать местные глупые правила. Она была вспыльчива, импульсивна, но далеко не глупа. Тарна даже начала задумываться над тем, что подобное поведение с ее стороны частенько играет на ее же стороне. В ней видят знойную, горячую южанку, вспыльчивую алтарку. Что же, пусть будет так. Ведь в первую очередь важна победа, а не путь ее достижения. Но все это не должно было отвлекать ее от маленького разноса, который она собиралась устроить своему бедному Стражу. Ей даже на минутку стало его жаль. Он явно хотел повторить ночь. Она тоже. Но не сейчас.
- Ах ты жеребец, - дальше с языка хотело сорваться парочка эпитетов, которые явно были не к месту. - Стреноженный!
Не оскопленным же его называть? Тем более что ночью она проверили и выяснила, что очень даже не оскопленный. А вот необъезженный можно было бы трактовать и двояко. Ох уж эти мужчины.
- Чем ты думал, когда выбирал это платье? Волосами на груди? У, мужчины!
Она воздела руки и с возмущением воззрилась на потолок. Как будто там был кто-то, к кому она обращалась.
- Брось эту гадость на кровать, собери жалкие остатки моего бального платья и прячь пока, прикажи подготовить ванну. И да, принеси то темно-зеленое и золотой вышивкой. То самое, что ты тащил за мной через пол Кайриэна с таким лицом, как если бы я нагрузила тебя мешками с мукой, а не всего лишь очередным местным нарядом, сшитым у лучшего портного Кайриэна!
Она даже ножкой топнула, отдавая последние приказы.

Тарна впервые увидела своего невозмутимого Стража частично утратившего контроль на своим состоянии. Он был разозлен, обижен и сейчас выглядел таким привлекательным. Но последние нисколько не отвлекло алтарку от ее планов на это утро, где первым в списке стояло - бесить всех и вся. Было ли ей жаль Джарида? Да, но не сейчас. Скорее всего ей стало любопытно. Она смогла заставить повысить голос Джарида, хотя подобной цели изначально не было. Шоран склонила голову на бок с нескрываемым любопытством посмотрела на него.
- Не слуга значит, - в ее голосе не было ни угрозы, ни обиды, - хорошо.
Она выпрямилась, да так, что стала чуть выше.
- Ты свободен, - в голосе ее прозвучала та властность, которую она никогда не использовала по отношению к Джариду, - до ужина.
Что еще она могла сказать? "Уйди, чтобы я тебя не видела, не слышала и не чувствовала?" Ведь упрется и будет спорить. Она скрестила руки на груди, отвернулась от него и бросила куда-то в пустоту совершенно невозмутимым тоном.
- Будь так добр, позови слуг. А то во дворце еще не известно что произошло этой ночью в моих покоях.
После этого она молча прошла в сторону большого зеркала, обогнув свой завтрак и больше не желая говорить на эту тему. "Она к нему со все душой, а он!"
- Ах эти шерстиголовые мужчины, - буркнула она себе под нос, - обязательно все испортят в последний момент.