-Что? Ребёнок? Арианни, не пойми меня не правильно, но я не верю. И мне не нужен спиногрыз, я еле-еле свожу концы с концами! - полноватый мужчина, с редкими черными волосами в хвосте приложил руки к груди, словно бы силясь достучаться до стоящей рядом молодой женщины эльфийки. Лицо той, татуированное характерными письменами долов, не выражало ничего, кроме горькой обречённости.
- Винченто, я не смогу...
- Мне плевать. Это не мой ребёнок, и точка. Делай что хочешь, а мне надо работать, ты отпугиваешь клиентов. Или мне стражу позвать? - куда менее дружелюбным, и без ноток мольбы, голосом вновь обратился тот, кого назвали Венчетто, к долийке.
Был рождён долийской эльфкой Арианни вне брака и грязи эльфинажа. Отцом был кирквольский торговец Винченто, который о сыне слышать не хотел, даже при того ему предъявлении. Слышать о полукровке не хотели и родичи матери, изгнав эльфку из клана за сомнительную связь, нарушение целостности рода предков, поэтому, ещё беременной, несчастной пришлось перебраться в город, где влачила полную лишений жизнь существа второго сорта. Нет, Арианни могла бы сделать иной выбор, прими она зелье, чтобы "скинуть" плод, или оставив уже родившегося малыша в лесу или у городских ворот, на волю судьбы. Ни первого ни второго гордая, и полюбившая своё дитя уже во чреве, мать не захотела.
- Недочеловек-недоэльф! - камнем в спину прилетел окрик. Конопатый мальчишка с острыми ушами и по-эльфьи раскосыми глазами обидно рассмеялся, подстёгивая к тому же стайку дружков и подружек. - Отродье дикарки, отойди с дороги, иначе получишь, или мало было? - не по-детски зло оскалился. В эльфинаже размыто понятие детство. Что взрослые, что их маленькие копии - одинаково ужасны.
- Не уйду, - упрямо возразил малыш, на пол головы выше задиры, сжимая в ладошке вытесанную галлу, подарок мамы на семь лет. Скулу больно обожгло ударом, уже достаточно поставленным, кулака. После того, как он пнул в колено обидчика, на него бросились остальные...
Жизнь полукровки среди эльфов оказалась отвратительна. Отвратительна была и жизнь полукровки среди людей. Ни свой ни чужой, ничейный, нужный только матери Фейнриэль изо всех сил помогал ей выживать, как только вырос до того возраста, когда ребёнок понимает значение слова "работа" и "голод". Разнорабочий в порту, разносчик питья в Висельнике, подмастерье сапожника, кем только не приходилось быть подростку. Не опускался только до воровства, мать сызмальства внушала ребёнку о наследии предков, о гордости долов, о нормах морали. Смешно, учитывая ту клоаку в которой они жили, где, иной раз, рожали под священным деревом, чтобы продать дитя проезжему тевинторскому работорговцу. Впрочем, с этим можно смириться. Но семью ждала другая напасть.
Размытое марево чуждого мира. Тени, словно живые, проплывают перед глазами, обматываясь вокруг ног, словно верёвками стискивая щиколотки и запястья.
- Ты наш, - хор и один голос, одновременно. Словно паучьими лапками, кто-то забирается в сознание, внутри черепа противно-щекотно, до боли. Он кричит, но из горла вырывается лишь сип.
- Ты наш, - приговор этого места, приговор обитателей, морды-лица, о тысячи зубов, самых разных форм, самых омерзительных. И их мысли. Ещё более страшные, чем облик их хозяев.
Сны мальчика. Начались в двенадцать и преследовали до шестнадцати. Кошмары, демоны - Тень, во всём своём отвратительном великолепии. Именно в этот период, когда шел семнадцатый год, женщина смогла найти ту, которая согласилась помочь сыну, но до того она наивно доверилась бросившему её мужчине. Бестолковый торговец не придумал ничего лучше, как сбагрить проблемное дитя своему знакомому, якобы помогавшему детям-магам, чтобы те не попали в Круг. Дети в Круг не попадали, но становились рабами. Юноша чудом избежал этой участи, благодаря Хоук, она же помогла ем отправится в долийский клан, Хранительница которого согласилась учить сноходца. Правда, толку от этого не вышло, и на протяжении двух лет сны продолжали приходить. Отношения с эльфами тоже не ладились, презрение, недоверие и страх он чувствовал спиной, от чего становилось особенно невыносимо. Наконец, когда сам Фенриэль готов был согласиться на благо заточения, хоть и не думал что маги, те, признанные властями рабы, могут разобраться в его беде, как снова появляется высокая женщина с чёрными волосами. На этот раз она решилась войти в сон сомнари, где не без труда вытащила сознание Ферниэля из пут демонских увещеваний. После этого... После этого иного пути, как в Тевинтер не было. С этим были согласны все - Меритари, мать... он. Круг не рассматривался.
Грязные доки, такие же, в точности, как в Киркволле. И люди, нелюди, кто в богатых одеждах, кто в лохмотьях и ошейниках, кто сторонится и тех и тех. Ещё один город цепей. Рядом, бледный на вид, мужчина, тонкая пергаментная кожа обтягивает заострившееся исхудалое лицо, на шее видны синие паутинки вен. Всю дорогу в трюме он кашлял кровью. Говорил - простуда. Но Фенриэль знал - это чахотка. Мужчину сторонились, а Фен слушал, о том, как можно сбежать из Круга, но как страшно бьётся мечта о свободе об реальность.
- Хоть... Кх-а! - сцедив кашель в кулак сосед по путешествию, вытер окроплённую розоватой мокротой ладонь о штанину. - ...Умру там, где живут свободно... - Кстати, у спутника, не видевшего очевидного, было имя. Атус. Среди всех Фейнриэль запомнил только смертельно больного, но по-детски верящего в то, что Тевинтер примет своих собратьев.
Тевинтер не принял.
По прибытии в Империю, бесправный парень, находящийся в стране магов на птичьих правах вместе с другими беженцами-отступниками, случайно находит себе наставника. Магистр Кэриус просто вытащил Фейнриэля из неприятной заварушки, грозившей юноше рабским клеймом, невзирая на способности. Те, кто попал в историю вместе с ним, такой милости были лишены. Их он больше не видел.
- И что это? Это ты называешь заклинанием? Да любой раб справится лучше! - пинок, и из рук вылетает чаша с закипевшим зельем, окрасившимся в нужный, грязно-багровый цвет. Простейшие манипуляции жидкостью - четыре часа, без капли воды в собственном рту. - Ещё раз. Сначала. Спину держи прямо, ты не моя шкура для ног! - невидимый бич ударил по хребтине, кожу обожгла боль как от плети. Фенриэль знал - след останется тоже. Незачем избивать ученика розгами, если для этого годится магия.
Конечно, обучение не было таким мягким, как в клане у Хранительницы, но и дало ощутимые результаты. Кошмары прекратились, маг, разглядев потенциал ученика, смог научить контролировать странный и опасный дар. Шло время, искусство давалось всё лучше, сны перестали пугать, напротив, стали частью жизни. Ученик быстро по силе и умениям догонял учителя. Фейнриэль изучал жизнь Тевинтера уже без боязни быть убитым за косой взгляд, он уже мог выражать собственное мнение, касательно устройства и быта внутри Империи, высказывать сомнения. Последнее - как можно тише, конечно. Во многом его и наставника взгляды сходились, конечно, чтобы понять это прошёл не один год. Около двух лет положение его было не лучше, чем у кухонного слуги, с той разницей, что у Фейнриэля был шанс на какой-никакой статус. Кода же он начал делать видимые успехи, когда не только сны, но и сама магия стала даваться просто, как вдох, наставник переселил ученика в более просторные и куда более удобные апартаменты. Приставил слугу для мелких поручений, чтобы ничто стороннее не отвлекало молодого мага от учёбы. Строгости тоже умалилось, теперь редкими вечерами он пил вино с магистром и говорил о политике, философии, искусстве, ходил на светские мероприятия, примеривая новую роль нового общества, в котором предстоит жить. И восхищала и отвращала одновременно заевшаяся магократия Тевинтера. Нравилась свобода в самовыражении, нравилось, что магия тут не была грехом, не нравилось высокомерие, пренебрежение не-магами, да рабство. Своего слугу, Фейрниэль никогда не бил, стараясь стать другом. Правда, до поры. Оказалось, предают и рабы.
- Я...я..я..я...не хоте-ел! - человек, распятый на дыбе, совсем мальчишка, младше полуэльфа, захлёбывался в соплях и слюне, стекавшей по подбородку. Под ногтями у него густо запеклась кровь, на пятках недоставало кожи.
А всё потому, что он подмешал яд в вино своего молодого господина.
- Кто тебе приказал? - слыша себя словно со стороны, старался смотреть в глаза бывшему рабу, но не запомнить этого. Учитель стоял за правым плечом, о чём-то переговариваясь с палачом.
- Если не говорит, продолжай. Милосердие - глупость погубившая великих героев. Даже Андрасте была предана, просто доверившись. - стиснув зубы, Фейнриэль кивнул. Палачу.
Пытки продолжались около шести часов, пока несчастный не сознался. Магистр Кэриус. Его, Фейнриэля, учитель. На вопрос "зачем?!", тот лишь мягко улыбнулся:
- Чтобы ты понял - нельзя полагаться не на кого. Я знал, что ты можешь умереть и не хотел этого. Другой будет подсовывать тебе отраву в еде, шлюху с клинком - и улыбаться. Ты не поймёшь его намерения. Никогда, не верь. Никому, мальчик мой. Урок закончен, я тобой доволен.
Сейчас Фенриэль всё ещё имеет статус ученика - срок когда он станет полноценным новоиспечённым магом - через год. Дальше обучение продолжится, но самостоятельно. Он будет вхож в высшие дома Тевинтера, на правах равных другим коллегам. У него будет жильё, слуги и полномочия. Сейчас же он - глаза, уши и доверенное лицо Кэриуса. И здесь, и на зашумевшем Севере, куда его отправляет магистр. Наблюдать, учиться, в край, который молодой полукровка любит и ненавидит.
Характер:
Прямодушие и некоторая наивность истончились за годы в Тевинтере. Жестокость и жёсткость стали приобретением, ценным и нужным. Умение говорить тогда, когда нужно, умение играть словами, манипулировать - тоже дар лицемерной Империи. Знает, как полезно слушать, принимая к сведению лишь ту толику, что важна. Конечно, часть того Фенриэля ещё жива - о не не зверь, не изувер, выбирая между медленным убийством врага и скорой расправой, выберет второе. Он всегда станет глядеть в корень проблемы, не делая поспешных выводов. Вспыльчивость для дураков и детей, всегда нужно трижды обдумать то, что делаешь или то, что делает другой, понять мотивы. Всегда анализирует ситуацию, кропотливо собирает факты. Терпелив и сосредоточен. Доверяет только тогда, когда убедится в искренности, а искренни в Тевинтере только редкие рабы. Любопытен, но есть граница, магия крови, например. И без того приманка демонам, не собирается дразнить их больше. Из этого выходит - благоразумие. Чувство юмора сползает скорее к злой иронии, шутить по-доброму так и не выучился, ни в юношестве, ни во время обучения такой возможности не далось. Всегда честен перед собой, это, пожалуй, не дало проникнуть той гнили, которая зреет во многих магах, не только Тевинтера. Любить искренне и чисто довелось только матушку, плотские же утехи проходили в объятиях рабынь, отряженных учителем, и о высоких чувствах там говорить не приходится. Не склонен к предательству и будет верен тому, кому обещал. Не боится делать свои выводы, действовать соразмерно совести и своим принципам. Благороден, если такое можно сказать о маге Империи. Обладает гибким умом, смекалкой. Научился притворяться, но сбой это дать может всегда, всё зависит от ситуации, когда придётся играть. Тщеславен и честолюбив, не до фанатизма. Обладает толикой альтруизма. Смел, самоотвержен - качества достались явно не от папочки. В целом - не хороший, не плохой - тот, кто есть, тот кем стал, чтобы не было противно от собственного "Я".
|
В игру срочно требуются представители кайриэнской знати, в особенности 
