Шумную дамочку ссадили с корабля, и всё пошло своим чередом. Поплыло тихо, размеренно и спокойно, как корабль по волнам. И это хорошо еще, что как корабль.
Айз Седай видно не было - похоже, женщина отдыхала после долгой дороги, или же наслаждалась тишиной после длительной болтовни Мари. Даже Авин, которого эта болтовня едва коснулась, и тот на какое-то время ушел в себя и преимущественно помалкивал, время от времени задумчиво качая головой. Голос Мари все еще отдавался в ушах, перекатывался под сводами черепа. Как от одной женщины может быть столько шума?
Время от времени появлялась из каюты Эллориен, проходила по палубе, поглядывала на каюту Айз Седай и, сохраняя пока полное терпение и самообладание, уходила. Вскоре девушка перестала выходить совсем - видимо, занялась вышиванием или чтением - сестрица взяла в дорогу несколько читанных-перечитанных, но всё еще вполне увлекательных книг.
Авин, уютно устроившийся под навесом, занимался любимым делом, точнее, полным набором любимых дел: смотрел на воду, смотрел на проплывающие мимо берега, смотрел на небо, лениво чиркал в таки выманенном у сестры блокноте, снова смотрел в воду, пообедал, поспал... и так по кругу. Заняться было особо нечем, а безделье - это занятие, которое редко надоедало ему в первый же день. Солнце прошло свой путь от востока до заката, загорелись звезды, опустилась тьма, а на корабле так толком ничего и не изменилось. Глядя на проплывающие темные берега, с редкими огоньками маленьких ферм, Авин заснул.
Сон был удивительно ярким. Огоньки плыли, плыли, преобразовываясь в рой светлых мушек, светлые мушки взмывали в воздух и снова становились огоньками. Он видел светлые мушки во сне, он плыл через пустоту, и рой ярких огоньков светил ему, и каждый огонек что-то значил, но он так и не мог понять, что. И почему-то ему казалось, что когда-то поймет, но не сейчас, сейчас рано. Рано.
Он шел по темноте. Огоньки превратились в звезды, земля под ногами была каменистой и холодной, и только впереди, за гребнем холма, что-то виднелось. Авин карабкался вверх по крутому склону, цепляясь за камни и раздирая пальцы, потому что там было что-то важное. Камушек покатился из-под сапога, когда Авин все-таки добрался до вершины, покатился и с шипением вошел в реку чистого огня, чистой лавы. "Вулкан. Мне рассказывали о них. Но ведь... "
Авин подошел ближе, свет лавы манил, почему-то сильно захотелось коснуться этой горячей реки, хотя бы пальцем, почему-то казалось, что можно зачерпнуть ладонями, но он знал, если не удержать, ладони сожжет. Авин помотал головой, отгоняя непрошенные мысли. "Уйти. Я должен уйти". Он повернулся, и из-под сапог выскочил еще один камень. А потом еще. Земля под ногами проваливалась, осыпалась, Авин упал на колено, попытался дотянуться до устойчивого камня на вершине, но пальцы скользнули по холодной поверхности, и каменистый оползень потянул его вниз, вниз, прямо в поток огненной лавы. Увидев, как ноги проваливаются в алую реку, Авин отчаянно взмахнул руками, удивляясь, что еще жив...
От лежал на склоне холма, поросшего травой. Голубое небо склонилось над ним, заглядывая в глаза. Высокая трава колыхалась на ветру. Авин приподнял голову и увидел лицо сестры. Девушка улыбалась.
- Эллориен.
Она улыбнулась снова, как-то грустно. Потом повернулась и пошла прочь. Перед ней вырастали три арки. Легкое платье казалось почти невесомым, в какой-то миг показалось, что его вообще нет. Остался лишь пояс, широкий металлический пояс с чешуйками, обхватывающий талию девушки. Змеиными чешуйками. И...
Авин проснулся. Зевнул, недовольно потирая лицо и кутаясь в одеяло - предутренний воздух был неприятно холодным. Остатки сна кружились в голове, постепенно теряя подробности. "Приснится же". Оглянувшись, Авин понял, что опять-таки, ничего существенно не изменилось. Старый Бари курил трубку на корме. Джак продолжал спать. Сестры видно не было, и, видимо, она тоже спала. Авин с удовольствием продолжил бы это занятие, но сон больше, как назло, не шел. Пришлось отложить одеяло, натянуть куртку, кое-как умыться, и встречать загорающийся рассвет.
Сон, как всегда, был коварен. Позднее, когда начали просыпаться другие попутчики, Авин уже вовсю зевал, выводя быстрыми штришками в блокноте фигуры матросов, спину вновь курившего трубку Бари и валяющиеся на палубе канаты. Огненная река среди камней и три увиденные арки со смутной женской фигурой между ними (не рисовать же собственную сестру голой!) остались тремя рисунками позади. И давно были выброшены из памяти.
Отредактировано Авин Эмбри (2014-08-25 00:52:10)