Питьё оказалось именно таким, как ожидала Дийне - горячим, крепким, обжигающим горло словно сладковато-пряный огонь и разливающимся сперва в желудке, а потом по всему телу до самых кончиков пальцев благословенным теплом. Зажмурившись, Восседающая мотнула головой и выдохнула сквозь зубы, после чего довольно перевела дух. Ощущения от первых двух-трёх глотков добротно сваренной "колотухи" всегда были такими, зато потом пилась она намного легче.
- Закуси корочкой, Кара Седай! - посоветовала она, отломив кусочек от горбушки на своей тарелке и сунув его в руку Каре. По собственному опыту она знала, что наверняка девушка перенесёт первую пробу столь убойного питья гораздо тяжелее, чем она сама. Дийне вспомнилось, как сама она впервые в жизни попробовала "колотуху" на посиделках с подружками-Принятыми: тогда ей показалось, будто она опрокинула в горло кубок самовозгорающейся смеси Белоплащников (хотя в годы её молодости они ещё только-только начинали баловаться подобными штучками) - сестра Эйруна, готовившая в тот вечер питьё, слегка переборщила с чёрным перцем.
- Ну вот: поздравляю с боевым крещением, сестра! - с улыбкой прокомментировала она, приподнявшись со стула и похлопав Кару по плечу. - Это ты ещё не пробовала кандорскую можжевеловую настойку: хлопнешь рюмочку, больше за раз нельзя - такое ощущение, будто сейчас огонь из носа полыхнёт. Здешняя можжевеловка, на которой Хадзир вчера пунш разводил, по сравненью с ней - ерунда, ягодный сок...
В ответ на признание Кары насчёт боязни разочароваться в столице Андора, Дийне задумчиво возвела глаза к потолку, потирая пальцами подбородок как обычно делала это, задаваясь какой-то проблемой. Мысленно она в этот момент прикидывала, что бы понравилось или не понравилось девчонке из Байрлона в Кэймлине, и какие красоты города стоило бы ей посоветовать.
- Боишься разочароваться... Знаешь, Кара, что я скажу тебе? - наконец промолвила Восседающая. - Разочарованье или восхищение чем-либо зависит только от нашего собственного мнения. Если ты заранее будешь ждать от Кэймлина чего-либо плохого, то кроме плохих сторон ничего в нём не увидишь: а если будешь лелеять в памяти всё то возвышенное, что когда-либо слышала о столице - то она поразит тебя в самое сердце и навылет! Хотя, конечно, немалую роль играет и то, в какой компании ты предпочтёшь знакомиться с городом: без опытного проводника, готового представить тебе все столичные красоты, никуда не денешься... - Свои слова Дийне сопроводила многозначительной улыбкой, но ничего более добавлять не стала.
- Помню, я как-то сопровождала в Кэймлине одного мурандийского лорда, с которым у Башни были связаны определённые планы. Конечно же, как обычно, у Престола Амерлин на примете не оказалось никого кроме меня, чтобы составить ему общество: так что пришлось таскаться за ним повсюду и услаждать его слух светскими беседами. Сам по себе - одно названье, что лорд: такой расфуфыренный толстячок, как будто кочан капусты на кривых ножках, и усы врастопырку. И, как подобает истинному мурандийцу, прямо-таки лопался от спеси, а свой Лугард полагал величайшим в мире городом. - Заметив, что за парой соседних столов посетители с интересом прислушиваются к её рассказу, Дийне чуть возвысила голос. - Теперь представь себе: въезжает этот лордишка в Кэймлин, весь преисполнен гордости за свою столицу, эту помойку, разделённую заборами... А тут - белокаменные стены! Башни со стягами! Парки и сады! Аллеи, статуи, фонтаны! У лордишки челюсть висела и не поднималась весь день, пока я его по Кэймлину выгуливала. Сама понимаешь, Кэймлин рядом с Лугардом - что золочёная карета рядом с крестьянской волокушей. В общем, под конец дня когда мы в трактир приехали, лорд приуныл будто его в свиное корыто окунули: даже усы обвисли. Конечно, куда там его деревне до такой красоты... Ну и вот, подходим мы к трактиру, а тут к нему шлюшка уличная подкатывает - господин, дескать, а не поразвлечься ли нам, всего за крону... И тут этот прыщ прямо-таки воспрянул, глаза засверкали, усы встопорщились - и торжествующим таким тоном орёт: "Вот! А у нас в Лугарде за крону ДВУХ девок снять можно, не то что тут!" - Дийне рассмеялась.

Отредактировано Дийне Астриэль (2013-11-05 00:49:11)

Дийне, успевшая согреться теплом очага снаружи и теплом выпитого - изнутри, уже преисполнилась благодушия и спокойствия. Дневной труд был выполнен, и теперь можно было расслабиться и отдохнуть, а придя в гостиницу - отыскать-таки свободную кровать и завалиться спать до завтрашнего утра. Так что в ответ на просьбу одного из слушателей из-за соседнего стола она не зыркнула в его сторону угрюмо и не отпустила какую-нибудь колкость, как непременно поступила бы не далее как вчера утром - а лишь шутливо изобразила рукой жест поклона, не вставая со стула.
- Извините, добрые люди, Айз Седай сегодня забыла прихватить свой плащ менестреля! - прокомментировала она. - Если что-нибудь подходящее придёт на ум, ещё непременно услышите, слово даю. А пока позвольте нам разделить нашу скромную трапезу после трудового дня.
Воздавая должное ужину, Дийне не могла не обратить внимание на то, что Кара явно чем-то озабочена. На минуту Восседающая даже обеспокоилась, что чем-то смутила её - быть может, чересчур явным намёком на спутника во время прогулок по Кэймлину... Девочка такая робкая и пугливая, достаточно вспомнить, как она смущалась солёным шуточкам старшей сестры, когда состоялся их первый разговор в библиотеке - кто знает, что она себе надумала? Когда подошедшая служанка поставила перед Направляющими в придачу к двум кубкам ещё и пару глиняных кружек для эля, Дийне, не сводя глаз с Каралин, рассеянно взяла кувшин и наполнила обе, но к своей даже не притронулась. Но вот наконец Коричневая сестра решилась задать тот вопрос, что явно мучал её.
На какую-то пару секунд Дийне так и замерла с вилкой в руке: затем медленно положила прибор на тарелку. Нужно признаться, на такой жест со стороны Каралин она почти не надеялась. Давно, очень давно Красная Восседающая не сходилась с кем-либо близко, и теперь в общении с Карой к стыду своему то и дело ловила себя на малодушной мысли: не слишком ли она приблизилась к девушке? Не станет ли очередной её жест той песчинкой, которая перевешивает чашу весов - и не будет ли смущённая её нескромностью Каралин избегать её в дальнейшем? Всякий раз, думая об этом, Дийне сердилась на себя из-за совершенно неуместной сентиментальности и ничем не обоснованной заботы о чувствах какой-то девчонки даже не из её Айя - а минуту спустя опять же сердилась на себя, но уже из-за того что позволила себе подобные мысли... В общем, в отношении Каралин в душе Дийне всё было сложно.
И предложение Кары Седай, явно высказанное в ответ на намёк Дийне (о котором сама Восседающая пожалела, едва успев высказать, ибо даже надеяться не смела что Каралин воспримет её слова благосклонно), поначалу всерьёз повергло последнюю в замешательство. После нескольких секунд (в течение которых она мысленно убеждала себя саму, что ей не послышалось, что Каре не вздумалось зло пошутить - и что она не спит и всё это наяву), Дийне слегка склонила голову и улыбнулась Коричневой сестре.
- Почту за честь, Каралин Седай, - произнесла она. - Надеюсь, я тебя не разочарую... И пусть в Башне только попробуют не предоставить нам небольшой отдых после такой миссии. - Взяв со стола стакан с элем, она пригубила глоточек.
- С чего им вздумалось тебя отрядить на это задание, ума не приложу, - прокомментировала она. - Возможно, прочат тебя в "охотницы за книгами"... Скажи, Каралин, я не хочу показаться нескромной - но если это не секрет, что заставило тебя выбрать Коричневую Айя?

Отредактировано Дийне Астриэль (2013-11-07 21:58:13)

Нельзя сказать, чтобы вопрос Каралин стал для Дийне такой уж неожиданностью: раз уж она поинтересовалась у Коричневой причинами выбора её нынешней Айя, разумно было предположить, что та задаст встречный вопрос. Другое дело, что Кара при её извечной робости могла и не рискнуть спросить о таком... Прочие Айя недолюбливали Красных (взаимно, нужно сказать), и многие полагали их просто сборищем оголтелых мужененавистниц, чей отвратительный характер вне всякого сомнения проистекал от недостатка мужских ласк. Немногим же приходило в голову, что почти каждую из Красных сестёр в ряды её Айя привели обстоятельства, оставившие в её душе глубокие шрамы - ведь ненависть к роду мужскому не происходит просто из ниоткуда, и для неё чаще всего есть какие-либо причины. О которых, впрочем, либо не задумываются вовсе - либо подменяют их клеветническими выдумками.
И всё равно, когда Каралин поинтересовалась у неё, почему она вступила в ряды Красных - улыбка на лице Восседающей поблекла, а потом и вовсе исчезла: она уставилась на столешницу. На несколько секунд Дийне охватило тоскливое сомнение: она оказалась перед нелёгким выбором. "Если я откажусь рассказывать Каре, или ограничусь каким-нибудь односложным ответом - получится, что я не доверяю ей, и это непременно её обидит. А если расскажу... откуда мне знать, как она на это отреагирует - и не отвернётся ли от меня после этого. Как же быть..."
- Что ж, Каралин, если ты хочешь это знать - то пожалуйста, - промолвила она наконец, сопроводив свои слова негромким вздохом. - Но вынуждена сразу признаться: это долгая и невесёлая история. А если рассказывать короче, ты наверняка не поймёшь... В общем, слушай. - Дийне оперлась локтями на столешницу и положила подбородок на сцепленные пальцы. Покосилась на соседний стол: подгулявшая компания как раз поднялась и, весело галдя, направилась к выходу (один на прощанье отсалютовал Айз Седай полупустой бутылкой). Теперь вряд ли кто услышал бы их, если б не подошёл специально поближе...
- Я из рода Астриэлей, северных лордов Гэалдана, - начала она негромко. - Не помню, упоминала ли я при тебе о своём возрасте, Кара - но родилась я больше полутора веков назад, в сто пятьдесят первом году. Моим отцом был лорд Харгон Астриэль: сейчас его имя осталось лишь на страницах старых хроник... В семье я была третьим ребёнком - и второй дочерью: самым старшим был мой брат, Джон. А мою старшую сестру, как ты уже знаешь, звали Тереза. - Дийне сделала краткую паузу.
- Матери я не помню: она скончалась, когда я была совсем крохой. Можно сказать, меня воспитывала Тереза. Отец никогда не занимался особо нашим воспитанием, если только дело не касалось наказаний. На розги он был щедр! - Восседающая мрачно хмыкнула. - Со временем он целиком посвятил себя Джону, а нами почти не интересовался: подозреваю, он больше хотел бы троих сыновей... В общем, ты поняла. Так что мы росли вдвоём с Терезой: и не могу сказать, что сожалею об этом. - Взгляд Дийне затуманился.
- Знаешь, Кара, она была для меня всем, - проронила она. - Мы всё делали сообща, всем делились друг с другом, меж нами никогда не было секретов. Она любила меня - и я любила её, так, как только можно любить сестру. Мы часто строили планы на будущее, мечтая о том, как рано или поздно покинем этот унылый замок и будем блистать в столицах и очаровывать высший свет... Так длилось до тех пор, пока отец не выдал её замуж. По расчёту, естественно, ни о какой любви там речи не шло - всё совершилось ради отцовской выгоды. Её выдали за парня по имени Брик: здоровенный был, словно кабан, и примерно таков же по красоте и обаянию - но притом золота у его семьи куры не клевали. После свадьбы мы распрощались с Терезой и она переселилась в его дом. А через год... она умерла.

Дийне никак не отреагировала на пристыженные извинения Кары. Какое-то время она хмуро разглядывала столешницу, затем взяла кубок с уже успевшей немного остыть "колотухой" и отпила пару глотков: перевела дух, готовясь продолжить.
- Если ты полагаешь, будто это конец истории, Кара Седай - то ты ошибаешься, - молвила она. - Итак, Тереза скончалась. Во всеуслышанье мой отец заявил, будто причиной тому была лихорадка: никто не придал бы этому особого значения... Но только не я. Я провела у постели Терезы последние её часы: и когда она пребывала в бреду, и когда к ней ненадолго вернулся рассудок и она узнала меня. Я слышала её слова, я видела следы побоев на её лице и на руках. И я знала, почему отец и Брик почти не допускали к ней лекарей. - Восседающая подняла на Кару глаза: и в глазах этих мерцало пламя застарелой и притухшей, словно почти угасший жар в остывших углях, а теперь вновь разгорающейся ненависти.
- Её убила не лихорадка, - выговорила Дийне. - Её убил Брик. Он избивал её, Кара, избивал регулярно - всякий раз, как нажирался в одиночку или в компании дружков! Когда она несмотря на его побои всё же понесла от него, и Мудрые имели неосторожность проговориться Брику, что по всем приметам ожидается девочка - он вообще словно с цепи сорвался, решив, что будь она достойной женой, то зачала бы для него сына. Долго это длиться не могло, и однажды у неё случился выкидыш. Кровопотери она не перенесла... Именно это погубило её. - Восседающая шумно выдохнула.
- Узнав об этом, я буквально обезумела, Кара. Помню, как прямо от её смертного ложа я бросилась в покои отца: помню, как висла на нём, рыдая и вопя во весь голос, что он не имеет права этого стерпеть, что этот ублюдок должен быть наказан, что он достоин смерти! Как падала в ноги Джону, заклиная его отомстить за жизнь сестры, требуя, чтоб он вызвал этого скота на поединок и выпустил ему мечом потроха вместе со всем дерьмом... - Уста Дийне искривились в горькой, безжизненной усмешке. - Тогда-то я и поняла, чего на самом деле стоят мужчины с их наигранной бравадой и доблестью. Отцу выгодные сношения с домом Брика были гораздо важнее жизни дочери: он твердо решил сокрыть истину ото всех и по-прежнему вести дела с этим убийцей. Джону же, всегда кичившемуся своей отвагой и "честью дворянина", достаточно было одного сурового отцовского взгляда - он не осмелился идти против воли своего лорда-отца, ибо страх лишиться его расположения в душе моего братца оказался куда сильнее, чем братские чувства. Оба они предали меня, предали Терезу: а когда я бросила им это в лицо - отец выпорол меня плетью. Спину мне потом зашивали две знахарки... Те послушницы, которые ноют после жалкой порки розгами в Башне, ничего не знают о настоящих наказаниях.
Восседающая немного помолчала, уставившись в потрескивающее пламя очага.
- Прошли недели и месяцы: настала осень, а за ней и зима, - продолжила она. - Отец настолько боялся, что я разглашу в высшем свете историю Брикова преступления, что не выпускал меня из замка: я превратилась в пленницу в стенах собственного дома. То и дело к нему наведывался Брик, и тогда он либо запирал меня в покоях, либо спроваживал из замка к дальней родне под охраной слуг... Но вот однажды, зимним вечером, когда он закатил ужин по случаю прибытия Брика и ещё нескольких высокородных гостей, а меня опять услал к родным - мы вернулись в замок с полдороги, потому что разыгралась метель. Никто не заметил, что мы приехали: все пировали в общей зале. Я тихонько прошла в свою комнату, не желая ни видеть ни слышать Брика... и, оказавшись на пороге своей комнаты, узрела его собственной персоной - голого, на моей постели, сношающего мою служанку. - Взгляд Дийне сделался ледяным. - Впервые в жизни я узрела столь близко совокупленье женщины и мужчины - и то было самое тошнотворное зрелище в моей жизни: потная волосатая тварь, в своей ненасытной похоти терзающая нежное женское тело...
Брик заметил меня, прежде чем я отошла от шока. Он был пьян, и не знаю уж что там ударило в его распалённую башку - но он оттолкнул служанку, бросился ко мне, схватил меня за плечи и швырнул на кровать. Прежде чем я сумела завопить, он уже разорвал на мне платье. Клянусь, Кара, я никогда не забуду его потной туши, навалившейся на меня - и его хари с выкаченными глазами и слюнями в бороде. - Голос Дийне дрогнул. - Непоправимое уже почти случилось... и тогда будто что-то полыхнуло у меня в голове. Помню, как я высвободила одну руку и схватила Брика за локоть... и рожа его моментально побелела, как у покойника, а потом он закатил глаза и рухнул на меня замертво. Дальше я просто лишилась чувств.
Дийне отпила ещё глоток из кубка.
- Да, Кара Седай, ты наверняка уже догадалась - так впервые проявился мой Дар. И мой первый Талант: убивать через прикосновение. Много позже я узнала, что у подавляющего большинства других Направляющих первым проявлением Дара становится исцеление. Тогда я прокляла Узор, чья воля не позволила моему Дару проявиться раньше и исцелить Терезу: а потом решила, что такова воля Колеса. Раз уж я создана для того, чтобы убивать - то я стану оружием в руках Белой Башни. И я знала, против кого обращу свою силу. Потому что я узнала истинное Зло в лицах своего отца, брата и зятя: не то Зло, что таится за хребтами и чащами Запустенья - но то, что повседневно царит в людских душах. И поняла, сколь жестока воля мужиков в этом мире, и сколь печальной может быть участь той женщины, что не найдет в себе сил возвыситься над властью скотов. Моё имя - Дийне Астриэль, Дийне Мужеубийца: и теперь ты, Каралин Седай, знаешь, почему я выбрала Красную Айя.
Восседающая замолчала, разглядывая сплетённые пальцы своих рук на столешнице. Это было... пожалуй, всё равно что вскрыть и выдавить гнойник: боль и омерзение пополам с облегчением.

Каралин, судя по её реакции, отнеслась к рассказу Дийне со смешанными чувствами, среди которых преобладали жалость и гнев. Когда она в негодовании заклеймила лорда Харгона Астриэля "ублюдком", Дийне поймала себя на том, что слова младшей сестры даже не вызвали в её душе возмущения, которое она непременно ощутила бы при других обстоятельствах: как, простолюдинка смеет оскорблять аристократа, притом не какого-нибудь, а одного из лордов Астриэль, побочных потомков самых первых королей династии Алмейда...? Может, в другой ситуации она и впрямь возмутилась бы: но, прислушавшись к своим чувствам, призналась себе, что ей наплевать и на разницу сословий, и на честь рода, к которому она давно принадлежала чисто формально.
Более того, Восседающая в чём-то не могла не согласиться с Каралин. В конце концов, сама она, покидая родовой замок и отправляясь в Башню, напоследок одарила отца и брата проклятием: и сама впоследствии ни разу не пожалела о своих словах. И сейчас, вспоминая о том, как в ту зимнюю ночь совершила первое в своей жизни убийство, вынуждена была признаться себе самой, что даже если бы знала о последствиях своего поступка - ни секунды не колебалась бы. Брик Вильсенгем заслуживал смерти, и та, что ему выпала, возможно, была ещё слишком милосердной для человека, жестоко погубившего ни в чём не повинную Терезу и её - своего - нерождённого ребёнка...
Слова Каралин Седай звучали попеременно то негодующе, то жалостливо, и видно было, что история Дийне поразила её до глубины души: но слова эти шли из самого сердца, и в эту минуту показались ей намного дороже любых слюнявых эпитафий вроде "ваша сестра и её дитя навечно пребудут в Свете, Дийне Седай..." и прочей лицемерной чуши. В ответ на сбивчивую реплику Каралин относительно детей Дийне лишь улыбнулась, печально и понимающе: а потом, наклонившись вперёд, мягко взяла ладошку Кары в руку и накрыла другой ладонью сверху.
- Ах, Кара Седай... - тихонько промолвила она, чувствуя, что у неё понемножку начинает развязываться язык: нет, пьяна она не была - но, похоже, выпивка пробудила-таки сентиментальную жилку в душе Восседающей. - Будь всегда такой же милой и доброй: Башне так не хватает немного тепла в душах её сестёр. И никогда, никогда не становись такой, как я. Слишком дорого я заплатила за свою жизнь Айз Седай, да и жизнь эта... - Она вздохнула.
- Думаешь, почему я постоянно в каких-то разъездах по всем Западным Землям? Да потому, что Башня постоянно находит мне применение там, где творится что-нибудь опасное или подозрительное. Они просто надеются, что в одной из миссий меня таки угробят, и избавят их от лишних проблем. Ты же знаешь, орден в основном ненавидит меня... - голос её снова дрогнул. - Кому нужна в Зале старая, ядовитая змея, своим поведением и взглядами разбивающая вдребезги светлый образ Айз Седай и бросающая тень на всю Башню? Примерно так, помнится выразилась обо мне одна из старших Белых...

Отредактировано Дийне Астриэль (2013-11-12 00:31:17)

Дийне уже давно не приходилось слышать ни от кого таких слов: поистине, очень давно... Кто бы ещё набрался отваги сказать ей, будто она лучше чем сама себя считает - и вдобавок в кои-то веки признал, что хороших поступков на её век выпало больше, нежели плохих! Вообще-то, сама она отдавала себе в этом отчёт: в конце концов, кому как не ей было лучше всего знать, сколько хорошего или дурного она сотворила за многие десятилетия службы Башне. Другое дело - кто об этом вспоминал...
Восседающая привыкла, что за годы служения мнение о ней среди прочих сестёр сложилось, мягко говоря, не самое лучшее. Причиной тому были во-первых её нелюдимость, а во-вторых - принадлежность к Красной Айя, испокон веков славившейся своим отчуждением от всего остального ордена. Но немногим сёстрам других Айя было известно, что даже среди "своих" Дийне Астриэль была чужой, потому, что её критическое отношение к морали Башни распространялось в числе прочих и на Красных. Она никогда не скрывала своей насмешки над "играми в секретность" Красных сестёр, открыто выражала непонимание в адрес "традиционной" вражды с Голубой Айя (первопричина которой давно затерялась в веках - но неприязнь к Голубым сохранялась просто потому что "так принято") - а что касаемо осуждения народа огир за их давний проступок, опять-таки традиционного и почти священного для всех Красных, то его Дийне только что прямыми словами не называла глупым пережитком прошлого. Подумать только, несколько раз она даже удостаивалась сурового порицания со стороны Высшей - всего лишь за нежелание поддерживать то, что самой ей казалось откровенной ерундой.
В собственном положении Дийне усматривала издевательскую шутку Колеса. Подумать только, в своей Айя она во многом считалась чуть ли не отступницей, зато для всей остальной Башни была самой Красной из всех Красных... А вот теперь здесь, в зале захудалого трактира, молоденькая сестра совершенно другой Айя - скромная библиотечная мышка, наверняка впервые за все эти годы покинувшая свою книжную сокровищницу и занесённая волей судьбы в дальние северные края - обращалась к ней со словами, которые она никогда не рассчитывала всерьёз услышать от кого-либо из Башни. В ответ на слова Кары о том, что её жизнь не напрасна и что она наверняка совершила много добра, Дийне пару раз моргнула, потом зажмурилась и несколько раз надсадно кашлянула, отвернувшись в сторону.
- Извини... Я же говорю, кашель мучит, как холода придут, - сдавленно проговорила она, вновь повернувшись к Каре: глаза её подозрительно блестели. - Иногда даже слезу вышибает... - Она подозрительно шмыгнула носом: а потом, всё ещё держа Каралин за руку, подалась вперёд, неотрывно глядя в лицо младшей сестры.
- Спасибо, Кара Седай, - каким-то не своим, подрагивающим голосом промолвила Дийне. - Спасибо тебе... Ты не представляешь себе, сколько для меня значат твои слова на самом деле. Я не... то есть... ты... - Окончательно сбившись (была ли тому виной выпивка, или же охвативший Восседающую неожиданный трепет), она просто склонила голову и, смежив веки, прижалась разгорячённой щекой к прохладной ладошке Кары в своих руках. Впоследствии, вспоминая этот эпизод, Дийне не могла бы поручиться, что за эти три-четыре секунды руку Коричневой сестры не обожгла слезинка, скатившаяся из её глаза. Потом, мягко выпустив Каралин, она выпрямилась на своём стуле.
- Знаешь, Кара, - бодро, как ни в чём не бывало, промолвила она, взявшись за ножку кубка, - а давай ещё выпьем? Чего мы тут грустные такие сидим, ей-Мировой Змей...

*   *   *

На город давно уже опустилась ночь, и фонарь над входом в "Белую розу" озарял заснеженную улицу жёлтым светом, когда двери таверны распахнулись, выпустив наружу двух Айз Седай. Дийне и Кара выступили из заведения в обнимку, поскольку ноги отчего-то отказывались держать обеих как следует, а мостовая под подошвами то и дело начинала как-то подозрительно покачиваться, будто палуба корабля в бурю - так, что удержаться в вертикальном положении без подпорки в виде верной подруги не представлялось возможным. Разрумянившаяся и разгорячённая Дийне одной рукой обнимала Кару, а другой оживлённо жестикулировала в такт своим сбивчивым словам.
- ...И вот... - давясь от смеха, продолжала она, - садятся эти двое, значит, за стол: с-салфетки за ворот заткнули, вилки-ножи берут - всё, значит, как положено... А хозяин гостям к столу горчицу подал, целый соусник: люб-бил он это дело, понимаешь... Горчица ядрёная, что твоя смола горючая: лучину поднеси - полыхнёт. А те ж из провинции - где ж они там горчицу видели? Ну и вот, один другому так, тихонько: "Милорд, а что это?". А тот ему, радостно так: "Так это ж мёд!". Ну, хватает полную ложку, ам! - и... - Дальше Восседающая просто захлебнулась хохотом, вновь воскрешая в памяти последовавшую за этим сцену.

Отредактировано Дийне Астриэль (2013-11-13 21:59:03)

Когда Каралин направилась к примеченной ей оборванной нищенке, Дийне волей-неволей пришлось последовать за ней - ибо расцепить объятия означало обречь себя на волю собственной координации. Даже когда Кара стягивала с себя плащ, Дийне лишь на краткий миг выпустила её, после чего вновь положила руки ей на плечи. Получив в руки плащ Направляющей, девушка изумлённо зыркнула на обеих сестёр по очереди - после чего, накинув подарок на плечи и сбивчиво пробормотав нечто вроде смущённых слов благодарности, торопливо юркнула в ближайший переулок, словно боясь, что Кара передумает.
Несколько минут сёстры брели дальше молча: Дийне пыталась подобрать какие-то слова для Каралин - и притом не могла взять в толк, что лучше высказать в первую очередь. То ли выразить одобрение касательно её самоотверженности, то ли с иронией осведомиться, много ли запасных плащей она прихватила с собой в этот Кельмус - потому что сама Восседающая сильно сомневалась, что у Каралин в гостинице найдётся лишняя смена тёплой одежды. Добрый поступок всегда отраден, но на всех нищенок плащей не напасёшься...
- Так! П-погоди! - решительно заявила она наконец, резко остановившись (и пошатнувшись при этом) и придержав Кару за плечи. - Так не годится... Замёрзнуть решила совсем? - С этими словами она выпустила плечи Каралин и решительно принялась расстёгивать собственный плащ.
- Простыть Айз Седай не м-могут, - бормотала она, скидывая отороченное мехом одеяние, - а вот насмерть замёрзнуть могут! Ты что, з-забыла, что ты Айз Седай? Ты это... - Она нахмурилась и пощёлкала пальцами, пытаясь подобрать слова. - Короче, всем нужна. И мне нужна особенно... кхм! Ну-ка, одевай мой! - С этими словами Дийне набросила свой плащ на плечи Каралин и застегнула пряжку. При этом она случайно потянула полы на себя, сделала пару шагов назад - и, утратив равновесие, рухнула спиной в высокий сугроб, увлекая за собой Кару. Миг - и обе сестры оказались в снегу, причём Красная оказалась под Коричневой. Хохоча во весь голос, Дийне попыталась приподняться на локтях - и осела обратно в шуршащий искристый снег, приподняв Каралин над собой за плечи.
- Ох! Прости, Кара... - выговорила она меж приступами смеха. Снег обжигал холодом сквозь платье, набился в волосы и за шиворот. - Вот тебе и ещё одна победа: ты п-повергла наземь саму Дийне Астриэль! Так-то вот...
Она замолкла, глядя на девушку снизу вверх. Личико Кары - разрумянившееся, с блестящими глазами и выбившимися из косы растрёпанными прядками - на фоне ночного неба, загадочно подмигивавшего россыпями далёких звёзд, в эту минуту было настолько красивым, что сердце защемило от сладкой тоски. Дийне невольно вдохнула полной грудью, ощутив запах свежего снега и терпкую нотку винного духа в тёплом дыхании Каралин, срывавшемся с губ девушки облачками пара и смешивавшемся с таким же паром из уст самой Красной. Она как-то неожиданно почувствовала на себе тяжесть Кары (невеликую тяжесть, впрочем - девушка оказалась совсем лёгонькой), ощутила её тело сквозь преграду одежды... Несмотря на то, что Восседающая лежала в снегу, она ощутила, как её окутало тепло.
- Кара Седай... - тихо выговорила она, неотрывно глядя в глаза девушке. - Кара... я...
Она не успела договорить. Потому что именно в этот миг ночную тишину разорвал истошный девичий вопль, вознёсшийся над крышами домов. Крик доносился откуда-то со стороны того переулка, куда ускользнула давешняя нищенка: и в нём слышался чистый, не обременённый разумом и речью ужас. Вопль достиг наивысшей дрожащей ноты - и резко оборвался.

Отредактировано Дийне Астриэль (2013-11-16 09:38:10)

Возможно, Восседающая и была пьяна, но тело среагировало вперёд разума. Мысленно она ещё перебирала возможные варианты того, что могло произойти в этом переулке - бешеная собака, нападение растлителя, найденный у крыльца труп замёрзшего насмерть? - а сама уже оттолкнула Каралин и вскинулась на ноги из сугроба (ухитрившись при этом лишь слегка пошатнуться, принимая вертикальное положение). Не дожидаясь, пока Кара поднимется на ноги, она выдохнула сквозь зубы краткое ругательство и бегом кинулась по улице в ту сторону, откуда доносился крик. Хмель из её головы словно выдуло холодным ветром: на бегу Дийне вскинула руку, пару раз крутанула кистью, будто наматывая на пальцы и вытягивая из воздуха что-то незримое - и над раскрытой ладонью её вспыхнул и затрепетал в воздухе небольшой клубок живого огня, языки которого бились по ветру на бегу. Влетев в проулок и пробежав буквально несколько шагов, Дийне едва не споткнулась о лежащее на мостовой тело. Полы плаща разметались по земле, растрёпанная коса откинута в сторону... Та самая девчонка.
Остановившись, Восседающая опустилась на одно колено и коснулась шеи нищенки, опасаясь не почувствовать под кожей биение пульса. К счастью, стоило ей дотронуться до девушки, как та судорожно вздохнула и пошевелилась, затем попыталась приподняться на локтях. Восседающая поднялась на ноги.
- Кара, присмотри за ней, - не допускающим возражений тоном приказала она подоспевшей Коричневой. - Я сейчас... - И, переступив через девушку и держа пылающий огненный шар на отлёте, Дийне двинулась дальше по переулку. Кем бы ни был неведомый негодяй, напавший на девчонку, никуда бы он не сбежал кроме как дальше по переулку.
Уже через несколько шагов, склонившись и подсветив себе огнём, Дийне разглядела оставленные на снегу следы - и недоумённо нахмурилась. Вместо отпечатков бегущих ног (или хотя бы лап), которые должен был оставить неизвестный лиходей - какие-то рытвины в снегу, отстоящие друг от друга слишком сильно: как будто некто передвигался беспорядочными скачками. Плюс пара неровных борозд по сторонам от цепочки следов... А уже спустя десяток метров переулок кончился вовсе - Восседающая выступила в небольшой дворик, образованный глухими задними стенами каких-то складов. Отсюда бежать было и вовсе некуда: промежутки меж стенами строений были слишком узки, и любой человек, попытавшийся пробиться сквозь них, если и не застрял бы то наверняка оставил бы на досках стен клочки одежды и собственной шкуры. Но... двор был пуст. Совершенно пуст.
И здесь обрывались следы. Причём самым странным образом: ближе к стене ближайшего склада снег словно размело в стороны, оголив мостовую и скрыв отпечатки. Оглядевшись и подойдя ближе к стене, Восседающая задрала голову (не потушив огненного шара: мало ли, вдруг враг только и выжидает момента, чтобы спрыгнуть ей на голову?) и уставилась вверх. Что за наваждение... Злоумышленник что, вскарабкался прямо по стене на крышу? А что тогда за странные следы на снегу? Дийне отчего-то почувствовала себя очень неуютно: как всякий раз, когда приходилось неожиданно сталкиваться с чем-то непонятным. Интересно, что скажет девушка.
Вернувшись к пострадавшей, Дийне застала ту сидящей посреди улицы с ошеломлённым видом, а Кару - стоящей на коленях рядом. Подняв голову, нищенка уставилась на неё недоумевающим взором: щёки и подбородок её отчего-то влажно блестели и были облеплены снегом.
- Гос... пожа? - выговорила она невнятным голосом, будто осторожно пробуя языком зубы во рту, все ли целы. - Что... случилось? Кто вы? И... вы? - она столь же недоумённо взглянула на Кару, затем на свои плечи, покрытые дарёным плащом: подняв руки, с непонимающим видом потеребила полы одеяния, будто силясь вспомнить, что это и откуда.
- Не беспокойся, что бы ни случилось - оно уже позади, - успокаивающим тоном промолвила Дийне, присев рядом на корточки и по-прежнему освещая лица своих собеседниц огненным шаром в руке. Свободной рукой она дотронулась до щеки девушки, повернув её лицо к себе - и с невнятным возгласом отдёрнула руку. Меж её пальцами и лицом нищенки протянулись блестящие, провисающие нити какой-то липкой слизи, которой было перемазано лицо пострадавшей. Поднеся пальцы к носу, Дийне осторожно понюхала их и скривилась.
- Фу-у, слюни... - гадливо протянула она. - Девочка, кто так тебя обслюнявил? Ты что - с волкодавом целовалась, что ли?

Отредактировано Дийне Астриэль (2013-11-19 22:01:53)

- Когда мы разберёмся с этим... делом, - хмуро поддержала Кару Дийне, всходя следом по ступенькам, - точно надо будет выпросить себе небольшой отдых. Где-нибудь на юге: как можно южнее! Хватит с меня этой зимы и этого снега, право слово.
Как-то само собой получилось, что Дийне увязалась за Каралин до самых дверей её комнаты - и лишь когда девушка уже взялась за дверную ручку, сообразила, что она сама даже не знает, где её разместили. В конце концов, прибыв вчера утром, она провела в трактире всего ничего: вчера пришлось тащиться к ратуше, где они и провели ночь, а сегодня с утра они заглянули сюда всего на несколько минут... Надо же: за всё это время она даже ни разу не вспомнила про свои вещи! Пока Дийне соображала, как быть дальше и у кого бы узнать, где можно провести ночь и куда дели её багаж, Кара уже зашла в свою комнату, и Восседающая бездумно переступила порог вслед за ней.
Комнатка, которую выделил хозяин гостиницы Каралин Седай, оказалась небольшой, но вполне себе уютной. Кровать, пара стульев, раскладная ажурная ширма для переодевания у стены - наверняка единственная подобная роскошь на всю гостиницу, любезно предоставленная хозяином высокой гостье. За окном, не прикрытым ставнями, чернела ночь. Собственного очага в комнате не было, зато в дальнем углу тлела на полу жаровня с рдеющими углями, оставленная предусмотрительными слугами для обогрева - и потому комнату наполняло тепло.
На столике с тазом воды для умывания Дийне заприметила свечу в латунном подсвечнике: Восседающая щёлкнула пальцами, и фитилёк свечи затеплился язычком пламени.
- Так... - протянула Айз Седай, заприметив на кровати книгу в коричневом переплёте с растрёпанными закладками меж страниц, и перехватив взгляд Каралин Седай. - Думаю, читать перед сном уже поздновато, Кара. Давай-ка в постель, подозреваю, сегодня мы обе притомились! - С этими словами она без всякого стеснения положила руки на плечи девушке, принуждая ту скинуть плащ.
Дождавшись, пока Каралин уляжется в постель, Дийне с неожиданной даже для самой себя заботой подоткнула девушке одеяло, а поверх него вдобавок накинула тёплое покрывало (надо сказать, сама она втайне ожидала увидать на кровати в северной гостинице какую-нибудь медвежью шкуру). Загасив свечу, она подошла к окну, выглянув наружу - будто желая удостовериться, что на карнизе у окна не притаился никакой злоумышленник: события двух прошедших суток вселили в неё излишнюю подозрительность... За окном, естественно, была лишь тихая ночная улица, над которой раскинулось звёздное небо. Пару минут Восседающая разглядывала заснеженный козырёк навеса под окном и расчищенную за день от снега мостовую. Затем из-за угла трактира показалась человеческая фигура в плаще и низко надвинутой меховой шапке - один из стражей, нанятых мастером Рованом для охраны трактира и ныне бдительно обходящий здание. Держа руку на эфесе меча, стражник обогнул фасад трактира и вновь скрылся за углом.
Увиденное в какой-то мере вселило в Восседающую спокойствие. Отвернувшись от окна, она уже собиралась покинуть комнату, однако ненароком бросила взгляд на Каралин Седай. Та уже уснула, натянув одеяло по самые уши и зарывшись в подушку щекой. Невольно улыбнувшись, Дийне подошла к кровати и осторожно присела в изножье, разглядывая спящую девушку. Кара... "Интересно, может, именно так себя чувствуешь, когда у тебя есть младшая сестра?". Формально, если принимать в расчёт иерархию Башни, Каралин как раз и приходилась Дийне младшей сестрой: однако, хотя Восседающая и обращалась ко всем соратницам по ордену как к "сёстрам" - среди них не было ни одной, которую она в самом деле считала бы таковой. Ни одной... до нынешних пор.
Осторожно, чтобы не потревожить спящую Кару, Дийне прилегла на кровать поверх покрывала, подложив ладони под щёку и спустив ноги на пол. Сколько она так пролежала, погрузившись в собственные мысли - одному Мировому Змею ведомо: но в какой-то момент веки Восседающей всё-таки сомкнулись, и она погрузилась в сон.

Отредактировано Дийне Астриэль (2013-11-22 00:28:23)