Кажется, никогда ещё леди Биливере не уделяла столько внимания своему внешнему виду, сколько в день перед праздником на вилле у брата. Утреннее купание в ванне, наполненной козьим молоком, сменилось омовением водой с розовыми лепестками с последующим растиранием ароматическим маслом. Потом настала очередь выбора наряда, соответствующего событию. Советы и пожелания Алвина леди Сайган помнила на зубок, однако же принять окончательное решение оказалось чрезвычайно сложно. Измученная горничная только и успевала, что уносить не подошедшие платья и приносить новые, в то время как госпожа придирчиво осматривала себя в зеркале от пола до потолка, выискивая все возможные недостатки.
В итоге, после долгих мучений и сомнений, выбор пал на голубиного цвета шёлковое платье с глубоким вырезом, сшитое по какому-то мимолётному капризу. О том, чтобы надеть подобное на какое-нибудь официальное торжество, нечего было и думать: слишком открытое, слишком светлое, без причитающихся Дому полос. Матушка, увидь в этом дочь, непременно пришла бы в ужас. И, если бы не внезапное приглашение брата, смелая обновка так бы и пылилась в гардеробной. Маска в тон платью и капли неброского жемчуга в ушах довершили наряд. Не отважившись отправиться к Алвину прямо в этом, Биливере переоблачилась в обычный дорожный костюм, заставив служанку ещё раз повозиться с багажом, заново складывая платье специальным образом, чтобы, не дай Свет, не помялось.
На вилле Сайгана всё, видимо, было готово к её прибытию. Обстановка, открывшаяся взору младшей сестры, просто поражала. Даже и не думая скрывать практически детского восторга, Биливере, словно хвостик, ходила за Алвином, не отступая ни на шаг и засыпая его вопросами.
- А для чего ты приказал завесить окна? Ты расскажешь, что сейчас будет происходить? И где же сюрприз? А я так же не узнаю, кто все твои гости, как и они не узнают, кто я? Получается, ты один знаешь, кто есть кто? Но так же нечестно!

- Никто. Но ты должен рассказать мне, кто есть кто. Я же твоя любимая сестра, - лукаво улыбнувшись, ответила Биливере перед тем, как впиться зубами в сочную плоть персика. Сок потёк с удвоенной силой, и, чтобы не упустить ни одной сладкой капли, леди Сайган принялась слизывать липкую жидкость с алвинова запястья.
Как ни странно, в этом поступке не было ничего предосудительного, хотя, завсегдатаи подобных вечеринок наверняка посчитали бы иначе. Для Биливере же всё выглядело совсем по-другому. Брат никогда не причинит вреда, не подумает плохо, не посмотрит косо. Значит, можно вести себя как в детстве. Да к тому же, разве День Свободы придумали не для того, чтобы делать всё, что взбредёт в голову?
Оторвавшись от персика, леди Сайган снова принялась с неподдельным интересом оглядывать окружающих её людей.
- Кровь и пепел! Где ты откопал этих уродцев? - с брезгливым интересом спросила она брата, разглядывая дерущихся карликов. - Я бы, наверное, наложила на себя руки, если бы Создатель сотворил со мной такое...
А после переключила своё внимание на обезьянку. Экзотические животные всегда привлекали Биливере, а теперь же интерес к редкой зверушке должен был, по её мнению, скрыть интерес куда менее приличествующий девице её положения и происхождения.
- Я могу приказать этому юноше принести мне свою обезьянку? - на всякий случай спросила она у Алвина, памятуя о его предостережениях, и в то же время старательно делая вид, что совсем не засматривается на танцовщицу. Внимание, коим пользовалась какая-то девица, неожиданно больно укололо самолюбие Биливере, привыкшей к тому, что большинство восторженных взглядов на любом официальном мероприятии было обращено на неё.
- Хочу обезьянку, - капризно протянула леди Сайган, едва не топнув ножкой, то ли напоминая Алвину о своём желании, то ли стараясь уговорить саму себя не смотреть в cторону танцовщицы.

Отредактировано Биливере Сайган (2013-09-13 19:21:16)

Пока Алвин отлучался за вином, Биливере внимательно рассматривала карликов. Ощущение некоторой гадливости никак не покидало её при виде изуродованных тел. Создатель, допустив подобное, будто бы посмеялся над всем человеческим родом, и, несмотря на вполне справедливые слова брата, леди Сайган полагала возможность скопить на приличный дом утешением весьма слабым для таких, как эта пара.
Танец карлицы, однако, пришёлся по душе Биливере. Высмеивая её невольную соперницу, коротышка словно оказывала услугу наблюдавшей леди Сайган, которая, впрочем, уже не совсем понимала, что именно вызвало в ней столь сильный укол ревности. Да и, право слово, кого и к кому! Уже завтра утром она снова превратится в практически всесильную благородную леди, а эта девка отправится обратно к себе в притон, откуда её, несомненно, и выкопал Алвин. Усмехнувшись своим мыслям, Биливере приняла из рук брата кубок.
- Кто именно? Обезьянка? - с наигранно невинной интонацией спросила она, будто бы короткая отлучка не прерывала их разговор. - Впрочем, не важно, - отмахнулась она, не желая, чтобы Алвин продолжил и дальше подтрунивать над неумением сестры скрывать свои эмоции в его присутствии.
- Если здесь совсем-совсем всех придётся просить, то это чрезвычайно неудобный праздник, - посетовала она, делая глоток. - Здесь что, нет ни одного слуги? Однако же, пожалуй, пойду попробую раздобыть себе обезьянку, раз ты не хочешь показывать обещанный сюрприз, - с показной обидой заключила она и направилась к притихшему в углу юноше, скармливавшему своей зверушке дольки спелого мандарина.
- Любезнейший, эмм... позволишь ли ты и мне угостить чем-нибудь твою подружку? - осведомилась Биливере и, не дожидаясь ответа, протянула обезьянке руку с кубком. И юноша, и обезьянка повернули головы к отвлекшей их девушке, а потом мартышка ловко выдернула кубок из рук леди Сайган и с победным визгом ринулась к лорду Алвину, будто намереваясь разделить с ним нежданную добычу, расплескав по пути добрую половину содержимого сосуда.

От неожиданности и мгновенно охватившей брезгливости леди Биливере чуть не вскрикнула. Что бы там ни планировал Алвин на сегодняшний вечер, но пока никакого веселья его сестрица не наблюдала. Да где это видано, чтобы какой-то уродец позволил себе прикоснуться к дочери Верховного судьи! Если бы не крепко засевшие в голове наставления брата, наглый коротышка наверняка бы получил носком по колену, да так сильно, что покатился бы кубарем. Однако же, не имея возможности отреагировать так, как хотелось, Биливере была вынуждена ограничиться лишь тем, что вырвала подол из рук уродца и принялась отряхивать переливчатую ткань, словно только что касавшаяся подола ладошка могла оставить на нём грязные следы.
Настаивать коротышка к величайшей радости леди Сайган не стал. Правила, поначалу стеснявшие ту, что не умела просить и привыкла повелевать, оказались всё же и на пользу: как она не могла приказывать кому-либо, так и её не могли принудить к танцу с тем, кто вызывал лишь отвращение. Осклабившись в ухмылке, от которой Биливере снова невольно вздрогнула, уродец отвесил неожиданно изящный поклон хозяину вечера и, развернувшись на каблуках, отправился искать себе другую, видимо, менее разборчивую партнёршу.
- Кровь и пепел, зачем ты их сюда привёл?! - тихо процедила Биливере сквозь зубы, оглядываясь по сторонам в поисках нового кубка. Однако, вскоре леди Сайган забыла и о карлике, и о вине, ибо открывшееся её глазам зрелище превосходило самые смелые фантазии, кои были у неё до этого момента относительно сегодняшнего праздника.
Пара гостей, вольготно расположившись на подушках, предавалась любовным утехам, кажется, нисколько не стесняясь окружающих. Прочие же посетители виллы и вовсе не обращали никакого внимания, занятые своими делами и, видимо, не считая происходившее в углу комнаты чем-то из ряда вон выходящим. Биливере же, хоть и почитала себя девушкой весьма осведомлённой в теории альковных утех, да к тому же, придерживавшаяся, как ей казалось, свободных нравов, при подобных сценах ещё не присутствовала. И, что самое неприятное, понятия не имела, как на увиденное следует реагировать. А потому так и застыла с неприлично открытым ртом, не в силах ни оторваться от разворачивавшегося на её глазах действия, ни вымолвить ни слова.

Удивлённый взгляд леди Сайган переместился с милующейся парочки на брата. Рассеянно и будто бы по инерции сжав вложенный в руку бокал, Биливере со всё возрастающим изумлением, переходящим в негодование, наблюдала, как Алвин покинул её без каких-либо сожалений или объяснений. Нет, о том, что брат не станет нянчиться с нею всю ночь, леди Сайган помнила ещё по полученным ранее разъяснениям, но оказаться покинутой так скоро она никак не ожидала. Да к тому же ещё и без обещанного сюрприза! Неужто Алвин позвал сестру только лишь чтобы посмеяться над её неопытностью? Такого предательства Биливере вынести не могла.
Вспыхнув пунцовым цветом, то ли от негодования и обиды, то ли от непристойностей, за которые принялся сам хозяин вечера, да ещё и с той самой танцовщицей, леди Сайган сделала судорожный глоток из бокала. Сладкое вино будто бы обожгло ей горло, одновременно приводя в чувства. Что ж, если этот поросёнок решил посмеяться над сестрой, то она ему ещё покажет... Посмотрит она, как Алвин будет выкручиваться перед отцом без её помощи после какой-нибудь очередной выходки, ох, посмотрит...
В раздражении отвернувшись от зажимавшегося со своей девкой брата, Биливере случайно встретилась взглядом с хозяином обезьянки. Сбежавшая с кубком диковинка уже успела вернуться к своему владельцу и теперь снова лакомилась из его рук какими-то сладостями. При виде этой картины в памяти леди Биливере всплыло насмешливое замечание Алвина об упущенной добыче. Что ж, пожалуй, стоило предпринять ещё одну попытку завладеть строптивой мартышкой. Назло не уделившему внимание брату. Вооружившись спелым инжиром и самой своей любезной улыбкой, леди Сайган вновь направилась в сторону евнуха.

Отредактировано Биливере Сайган (2013-09-16 00:42:28)

И всё-таки леди Сайган к такому не привыкла. Позволить себе то, на что никогда не решился бы в обыденной жизни, конечно, заманчиво, однако же необходимость соблюдать иные условности, да ещё ставившие тебя вровень непойми с кем, добавляла изрядную ложку дёгтя в обещанную бочку мёда, от которой она, следовало отметить, пока ни капли не попробовала. Расплачиваться поцелуем за разрешение поиграть с какой-то ручной зверушкой сначала показалось дикостью и чуть ли не оскорблением, ведь в любое иное время этот наглец наверняка бы поплатился собственным языком за столь дерзкое желание, однако... Задумавшись на долю мгновения, Биливере поймала себя на мысли, что в иное время ей о поцелуях придётся лишь мечтать. С кем бы то ни было. Необходимость блюсти репутацию и попасть в постель влиятельного мужа (кого бы леди Сайган в итоге ни осчастливила) непорочной не давала даже помыслить не то что о поцелуе в щёку, даже о простом рукопожатии лучше было не заикаться. Но сегодня, когда лицо её скрывала маска...
Постепенно неоспоримые преимущества правил этого праздника начали доходить до Биливере. В конце концов, чем она хуже остальных? Наверняка под прочими масками скрывались люди не менее знатные, чем она. В конце концов, чем Тёмный не шутит, может, под одной из них окажется сам король!
Столь непристойные для девушки её положения мысли лишь подстегнули решимость леди Сайган. Изобразив на лице милостивую улыбку, она изящно присела, будто бы в придворном реверансе, медленно, будто опасалась чего-то, приблизилась и запечатлела на щеке юноши поцелуй столь целомудренный и невинный, что, будь остальным участникам сегодняшнего вечера дело до остальных, многие наверняка подняли бы её на смех.
Леди Сайган же, не отстраняясь и чувствуя себя так, будто только что пошла против всех моральных устоев государства вместе взятых, не отводила выжидательного взгляда с евнуха и тихо, но требовательно и чуть ли не с вызовом проговорила:
- Ну. Теперь ты отдашь мне обезьянку?
На самом деле, мартышка была уже без надобности, но, раз чего-то пожелав, Биливере привыкла добиваться своего. За спиной леди Сайган отвергнутый ей карлик с поразительной точностью передразнил только что подаренный поцелуй.

Мартышка перестала занимать внимание леди Биливере как только евнух передал жеманившейся девушке обещанную награду. Так бывало почти всегда: повинуясь сиюминутному капризу, она готова была если не на всё, то на многое для достижения заветной цели. Заполучив же желаемое, теряла интерес, увлекалась новой забавой, а ставшая ненужной игрушка обречена была остаться в забвении.
Спустив на пол непоседливую зверушку и нисколько не задумываясь о её дальнейшей судьбе, Биливере краем глаза заметила стоявшего неподалёку Алвина. Ухмылка на его губах словно бы подстегнула старую обиду: ведь совсем недавно он открыто насмехался над сестрой и, кажется, продолжал забавляться по её поводу. Впрочем, обида эта была не такого рода, чтобы надуть губки или пойти предъявлять претензии. Скорее, хотелось пуститься во все тяжкие на глазах у брата, чтобы эта снисходительная улыбка превратилась в удивление, возможно, даже восхищение. То, что для этого наверняка нужно было сделать что-то совсем из ряда вон выходящее, Биливере в голову не пришло.
Поцелуй евнуха, такой же скромный, каким она сама одарила своего нового знакомого, лишь укрепил решение доказать Алвину Тёмный знает что и зачем. Да к тому же, сидевший рядом юноша был хорош собой. Когда ещё выпадет случай позволить себе подобное поведение? А о возможных последствиях пока можно было не думать.
Снова развернувшись к евнуху, леди Сайган одарила его новым поцелуем, на этот раз прямо в губы, сама поражаясь собственной смелости и вседозволенности, а потом, чуть отстранившись, спросила:
- Как мне тебя называть?
О наказе не произносить настоящих имён Биливере помнила отлично, но ведь участникам сегодняшнего вечера ничто не мешало выдумывать себе прозвища. Обращаться весь вечер "эй ты" или "любезнейший" к тому, с кем целуешься, казалось леди Сайган довольно странным.

Биливере спиной чувствовала взгляд брата, и взгляд этот, внимательный и казавшийся насмешливым, подстёгивал к действиям похлеще любой угрозы или подначки.
Где-то на границе сознания мелькнула мысль о том, не пора ли остановиться в своих вольностях. Не приблизилась ли она к той черте, за которой не спасут даже маска, вымышленное имя и все старания Алвина сохранить репутацию сестры. В последнее, впрочем, вера леди Сайган была всё ещё безграничной. В конце концов, он всегда сможет вмешаться, если что-то пойдёт не так.
- А я Эйлил, - не задумываясь, соврала Биливере, представившись именем сказавшей недавно какую-то колкость "подруги". В том, что и Леким не открыл своего настоящего имени, она не сомневалась.
Внимательный, полный восхищения взгляд, льстил не только очевидным признанием достоинств, коими Создатель наградил леди Сайган, но и новизной ощущений. За подобное откровенное разглядывание представительницы благородного Дома можно было нарваться на серьёзные неприятности, поэтому знатным девушкам обычно приходилось довольствоваться комплиментами по поводу прекрасных глаз и мелодичного голоса, однако сейчас Биливере могла на собственном опыте убедиться, как приятно, когда тебя откровенно желают. Ну, или умело делают вид. В следующее мгновение промелькнула мысль, что теперь она куда лучше понимает, чего ищут мужчины в домах увеселения.
- А разве ты не должен спросить моего разрешения перед тем, как обнять меня? - голосом, в котором не было и капли осуждения, спросила Биливере, сама без спроса пересаживаясь на колени к Лекиму и больше всего желая, чтобы это увидел Алвин. Она и сама себе вряд ли смогла бы ответить на вопрос, почему внимание брата было так важно именно сейчас. Возможно, хотелось доказать, что не стоит над ней смеяться. Или не стоит менять на размалёванную танцовщицу.

Биливере ни в жизни не догадалась бы, какие мысли сейчас были в голове у её нового знакомого. А если бы и догадалась, то вряд ли бы обиделась. Поразительно, как обычный эгоизм и сосредоточенность на собственных интересах могут сделать равнодушными к чувствам окружающих, даже тех, которые, как сейчас тот же Леким, играли сейчас довольно большую роль. Вот и опять, сосредоточенная на гипотетических чувствах Алвина и на собственных новых ощущениях, леди Сайган не было никакого дела до искренности целовавшего её юноши. В конце концов, не так уж она и наивна, чтобы не догадаться - Леким был здесь не в качестве гостя, о чём свидетельствовало как минимум отсутствие у юноши маски. Куда важнее казался сейчас жар, что появился словно из ниоткуда и охватил её тело.
Поначалу, правда, мешало осознание, что в комнате присутствовало множество свидетелей. При том, что до милующейся в уголке парочки окружающим не было никакого дела, Биливере казалось, будто внимание всех собравшихся приковано именно к ней с Лекимом. Однако, первого же взгляда по сторонам хватило, чтобы осознать: игра в кости и погоня за непоседливой мартышкой занимает гостей лорда Сайгана гораздо больше, чем практически целомудренные поцелуи.
С некоторым недоумением оглядывая творящееся вокруг веселье, Биливере вновь столкнулась взглядом с Алвином и расплылась в довольной улыбке. "Смотри, что я могу себе позволить!" - безмолвно говорила она, будто это лорд Сайган был невинной овечкой, а она - опытной искусительницей. Едва удержавшись от того, чтобы не показать Алвину язык, совсем как в детстве, леди Сайган снова обратила всё своё внимание на Лекима, решив на этот раз быть посмелее.
- Как же здесь шумно! - на выдохе пожаловалась она, впрочем, не предлагая поискать место поспокойнее. Исчезать из поля зрения брата она не собиралась.
Краем уха уловив восторженные возгласы гостей по случаю то ли долгожданной поимки расшалившейся обезьянки, то ли особенно комичного падения преследовавшего её карлика, Биливере, усевшись на коленях у юноши, словно в седле, и одарила евнуха поцелуем уже куда более смелым, чем те, что были до этого.